|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 9 |
- Но пожалуй, Гиппократ, ты полагаешь, что у Протагора тебе придется учиться
иначе, подобно тому как учился ты у учителя грамоты, игры на кифаре или
гимнастики? Ведь каждому из этих предметов ты учился не как будущему своему
мастерству, а лишь ради своего образования, как это подобает частному лицу и
свободному человеку.
- Конечно, - сказал Гиппократ, - мне кажется, что Протагорово обучение скорее
такого рода.
- Так сам-то ты знаешь, что собираешься делать, или тебе это неясно? - спросил
я.
- О чем это ты?
- Ты намерен предоставить попечение о твоей душе софисту, как ты говоришь; но,
право, я бы очень с удивился, если бы ты знал, что такое софист. А раз тебе это
неизвестно, то ты не знаешь и того, кому ты вверяешь свою душу и для чего - для
хорошего или дурного.
- Я думаю, что знаю, - сказал Гиппократ.
- Так скажи, что такое софист, по-твоему?
- Я полагаю, что, по смыслу этого слова, он - знаток в мудрых вещах.
- Да ведь это можно сказать и про живописцев, и про строителей: они тоже знатоки
в мудрых вещах; но если бы кто-нибудь спросил у нас, в каких именно мудрых вещах
знатоки живописцы, мы бы сказали, что в создании изображений; и в других случаях
ответили бы так же. А вот если бы кто спросил, чем мудр софист, что бы мы
ответили? В каком деле он наставник?
- А что если бы мы так определили его, Сократ: это тот, кто наставляет других в
искусстве красноречия?
- Может быть, - говорю я, - мы и верно бы сказали, однако недостаточно, потому
что этот наш ответ требует дальнейшего вопроса: если софист делает людей
искусными в речах, то о чем эти речи? Кифарист, например, делает человека
искусным в суждениях о том, чему он его научил, - то есть об игре на кифаре. Не
так ли?
- Да.
- Допустим. Ну а софист, в каких речах он делает искусным? Не ясно ли, что в
речах о том, в чем он и сам сведущ?
- Похоже на то.
-А в чем же софист и сам сведущ, и ученика делает сведущим?
- Клянусь Зевсом, не знаю, что тебе ответить.
На это я сказал:
- Как же так? Знаешь, какой опасности ты собираешься подвергнуть свою душу? Ведь
когда тебе бывало нужно вверить кому-нибудь свое тело и было неизвестно, пойдет
ли это на пользу или во вред, ты и сам немало раздумывал, вверять его или не
вверять, и друзей и домашних призывал на совет и обсуждал это дело целыми днями.
А когда речь зашла о душе, которую ты ведь ставишь выше, чем тело, потому что от
того, будет она лучше или хуже, зависит, хорошо или дурно пойдут все твои дела,
ты ни с отцом, ни с братом и ни с кем из нас, твоих друзей, не советовался,
вверять ли тебе или не вверять свою душу этому пришлому чужеземцу. Лишь вчера
ввечеру, по твоим словам, услыхав о нем, ты уже сегодня идешь спозаранку, не
поразмыслив и не посоветовавшись о том, нужно ли вверять ему себя или нет, и
сразу готов потратить и собственные деньги, и деньги друзей, как будто ты уже
дознался, что тебе нужно непременно сойтись с Протагором, которого, как ты
говоришь, ты и не знаешь и не разговаривал с ним ни- с когда.
|
|