|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 252 |
Но то, что вы говорите,
оказывается выше разумения нас остальных: действительно, один из вас утверждает
существование единого, другой отрицает существование многого, но каждый
рассуждает так, что кажется, будто он сказал * совсем не то, что другой, между
тем как оба вы говори те почти что одно и то же.
- Да, Сократ,- сказал Зоной,- но только ты не вполне постиг истинный смысл
сочинения. Хотя ты, подобно лакейским щепкам [6], отлично выискиваешь и
выслеживаешь то, что содержится в сказанном, но прежде всего от тебя ускользает,
что мое сочинение вовсе не притязает на то, о чем ты говоришь, и вовсе не
пытается скрыть от людей некий великий замысел. Ты говоришь об обстоятельстве
побочном. В действительности это сочинение поддерживает рассуждение Парменид
против тех, кто пытается высмеять его, утверждая, что если существует единое, то
из этого утверждения следует множество смешных и противоречащих ему выводов.
Итак, мое сочинение направлено против допускающих многое, возвращает им с
избытком их нападки и старается показать, что при обстоятельном рассмотрении их
положение <существует многое> влечет за собой еще более смешные последствия, чем
признание существования единого. Под влиянием такой страсти к спорам я в
молодости и написал это сочинение, но, когда оно было написано, кто-то его у
меня украл, так что мне не пришлось решать вопрос, следует ли его выпускать в
свет или нет. Таким образом, от тебя ускользнуло, Сократ, что сочинение это
подсказано юношеской любовью к спорам, а вовсе не честолюбием пожилого человека.
Впрочем, как я уже сказал, твои соображения недурны. Критика дуализма вещи и
идеи - Принимаю твою поправку, - сказал Сократ, - и полагаю,что дело обстоит
так, как ты говоришь. Но скажи мне вот что: не признаешь ли ты, что существует
сама по себе некая идея подобия и другая, противоположная ей,- идея неподобия
[7]? Что к этим двум идеям приобщаемся и я, и ты, и все прочее, что мы называем
многим? Далее, что приобщающееся к подобию становится подобным по причине и
согласно мкре своего приобщения, приобщающееся же к неподобию - таким же образом
неподобным и приобщающекся к тому и другому - тем и другим вместе? И если все
вещи приобщаются к обеим противоположным [идеям] и через причастность обеим
оказываются подобными и неподобными между собой, то что же в этом удивительного?
Было бы странно, думается мне, если бы кто-нибудь показал, что подобное само по
себе становится неподобным или неподобное [само по себе] - подобным; но если мне
указывают, что причастное тому и другому совмещает признаки обоих, то мне,
Зоной, это вовсе не кажется нелепым, равно как если бы кто-нибудь обнаружил, что
все есть единое вследствие причастности единому и оно же, с другой стороны, есть
многое вследствие причастности ко множественному. Пусть-ка кто докажет, что
единое, взятое само по себе, есть многое и, с другой стороны, что многое [само
по себе] есть единое, вот тогда я выкажу изумление. И по отношению ко всему
другому дело обстоит так же: если бы было показано, что роды и виды испытывают
сами в себе эти противоположные состояния, то это было бы достойно удивления.
|
|