|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 191 |
- Правильно, - сказал Кебет.
{43}
- Точно так же, я думаю, если бы неуничтожимым было горячее, то, когда к огню
приблизилось бы что-нибудь холодное, он бы не гаснул, не погибал, но отступал бы
невредимым.
- Непременно.
- Но не должны ли мы таким же образом рассуждать и о бессмертном? Если бессмертное
неуничтожимо, душа не может погибнуть, когда к ней приблизится смерть: ведь из всего
сказанного следует, что она не примет смерти и не будет мертвой! Точно так же, как не
будет четным ни три, ни [само] нечетное, как не будет холодным ни огонь, ни теплота в
огне! "Что, - однако же, препятствует нечетному, - скажет кто-нибудь, - не становясь
четным, когда четное приблизится, - так мы договорились - погибнуть и уступить свое
место четному?" И мы не были бы вправе решительно настаивать, что нечетное не
погибнет, - ведь нечетное не обладает неуничтожимостью. Зато если бы было признано,
что оно неуничтожимо, мы без труда отстаивали бы свой взгляд, что под натиском
четного нечетное и три спасаются бегством. То же самое мы могли бы решительно
утверждать об огне и горячем, а равно и обо всем остальном. Верно?
- Совершенно верно.
- Теперь о бессмертном. Если признано, что оно неуничтожимо, то душа не только
бессмертна, но и неуничтожима. Если же нет, потребуется какое-то новое рассуждение.
- Нет, нет, - сказал Кебет, - ради этого нам нового рассуждения не нужно. Едва ли что
избегнет гибели, если даже бессмертное, будучи вечным, ее примет.
- Я полагаю, - продолжал Сократ, - что ни бог, ни сама идея жизни, ни все иное
бессмертное никогда не гибнет, - это, видимо, признано у всех.
- Да, у всех людей, клянусь Зевсом, и еще больше, мне думается, у богов.
- Итак, поскольку бессмертное неуничтожимо, душа, если она бессмертна, должна быть в
то же время и неуничтожимой.
- Бесспорно, должна.
- И когда к человеку подступает смерть, то смертная его часть, по-видимому, умирает, а
бессмертная отходит целой и невредимой, сторонясь смерти.
- По-видимому, так.
- Значит, не остается ни малейших сомнений, Кебет, что душа бессмертна и
неуничтожима. И поистине, наши души будут существовать в Аиде.
- Что до меня, Сократ, то мне возразить нечего, я полон доверия к нашему
доказательству. Но если Симмий или кто другой хотят что-нибудь сказать, лучше им не
таить свои мысли про себя: ведь другого случая высказаться и услышать твои разъяснения
по этому поводу, пожалуй, не представится, так что лучше не откладывать.
- Я тоже, - заметил Симмий, - не нахожу, в чем из сказанного я мог бы усомниться. Но
величие самого предмета и недоверие к человеческим силам все же заставляют меня в
глубине души сомневаться в то, что сегодня говорилось.
- И не только в этом, Симмий, - отвечал Сократ, - твои слова надо бы отнести и к
самым первым основаниям. Хоть вы и считаете их достоверными, все же надо их
рассмотреть более отчетливо. И если вы разберете их достаточно глубоко, то, думаю я,
достигнете в доказательстве результатов, какие только доступны человеку.
|
|