|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 129 |
Как будто в отношении силы дело обстоит таким образом.
Сократ. Ну а насчет благообразия как обстоит дело, Гиппий? Разве не так, что
более красивому телу свойственно добровольно принимать постыдные и безобразные
обличья, более же безобразному - невольно? Какой голос ты назовешь лучшим -
фальшивящий умышленно или невольно? [...] Так ты предпочел бы иметь ноги,
хромающие нарочно или же поневоле? [...] Какие же ты предпочел бы иметь и какими
пользоваться глазами - теми, что умышленно щурятся и косят, или же теми, что
невольно?
Гиппий. Теми, что умышленно.
Сократ. Значит, ты считаешь лучшим для себя добровольно совершаемое зло, а не
то, что вершится невольно?
Гиппий. Да, если это зло такого рода.
Сократ. Но разве все органы чувств - уши, ноздри, рот и другие - не подчинены
одному и тому же определению, гласящему, что те из них, кои невольно вершат зло,
нежелательны, ибо они порочны, те же, что вершат его добровольно, желанны, ибо
они добротны?
Гиппий. Мне кажется, это так.
Сократ. Ну, а какими орудиями лучше действовать - теми, с помощью которых можно
добровольно действовать дурно, или теми, которые толкают на дурное поневоле?
Например, какое кормило лучше - то, которым приходится дурно править поневоле,
или то, с помощью которого неверное направление избирается добровольно? И разве
не так же точно обстоит дело с луком и лирой, с флейтами и со всем остальным?
Гиппий. Ты говоришь правду.
Сократ. Ну а у человека, например у стрелка, какая душа кажется тебе достойнее -
та, что добровольно не попадает в цель, или та, что невольно?
Гиппий. Та, что не попадает в цель добровольно. [...]
Сократ. А во врачебном? Разве душа, добровольно причиняю- щая телу зло, не более
сведуща в искусстве врачевания?
Гиппий. Да, более.
Сократ. Итак, мы бы, конечно, предпочли, чтобы рабы наши имели души, добровольно
погрешающие и вершащие зло, а не невольно, ибо души эти более искушены в
подобных делах.
Гиппий. Да.
Сократ. Что же, а собственную свою душу разве не желали бы мы иметь самую
лучшую?
Гиппий. Да.
Сократ. И значит, лучше будет, если она добровольно будет совершать зло и
погрешать, а не невольно?
Гиппий. Однако чудно бы это было, Сократ, если бы добровольные злодеи оказались
лучшими людьми, чем невольные.
Сократ. Но это вытекает из сказанного. [...] Так ведь душа более способная и
мудрая оказывается лучшей и более способной совершать и то и другое - прекрасное
и постыдное - в любом деле?
Гиппий. Да.
Сократ. Итак, более способная и достойная душа, когда она чинит
несправедливость, чинит ее добровольно, а недостойная душа - невольно?
Гиппий. Это очевидно.
Сократ. Итак, достойному человеку свойственно чинить несправедливость
добровольно, а недостойному - невольно, коль скоро достойный человек имеет
достойную душу?
Гиппий. Да ведь он же ее имеет.
Сократ. Следовательно, Гиппий, тот, кто добровольно погрешает и чинит постыдную
несправедливость - если только такой человек существует, - будет не кем иным,
как человеком достойным.
|
|