|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 126 |
Но хорошо согласиться и в том, что не из имен
нужно изучать и исследовать вещи, но гораздо скорее из них самих.
Кратил. Очевидно, Сократ .
Сократ. Тогда давай рассмотрим еще вот что, дабы с нас не обмануло множество
имен, сводящихся к одному и тому же: если, давая имена сущему, учредители имен
имели в виду, что все всегда шествует и течет,- а мне представляется, что именно
это они и подразумевали,- если так и случилось, все же это не так, и сами они,
словно попав в какой-то водоворот, мечутся там и увлекают нас за собою. Смотри
же, бесценный друг мой, что я часто вижу, словно бы в грезах. Могли бы мы
сказать, что есть что-то прекрасное и доброе само по себе и что это относится к
каждой существующей вещи? Или нет?
Кратил. Мне кажется, могли бы, Сократ .
Сократ. Тогда давай это рассмотрим. Я не о том говорю, что, если прекрасно
какое-то лицо или что-либо другое в этом роде, значит, все это течет - вовсе
нет. Но можно ли нам сказать, что и само прекрасное не остается постоянно таким,
каково оно есть?
Кратил. Безусловно, можно.
Сократ. Но можно ли тогда что-либо правильно именовать, если оно всегда
ускользает, и можно ли сначала сказать, что оно представляет собою то-то, а
затем, что оно уже такое-то, или же в тот самый момент, когда бы мы это
говорили, оно необходимо становилось уже другим и ускользало и в сущности
никогда бы не был таким, [каким мы его называли ]?
Кратил. Именно так.
Сократ. Но разве может быть чем-то то, что никогда не задерживается в одном
состоянии? Ведь если бы оно когда-нибудь задержалось в этом состоянии, то тут же
стало бы видно, что оно нисколько не изменяется; с другой стороны, если дело
обстоит так, и оно остается самим собой, как может оно изменяться или двигаться,
не выходя за пределы своей идеи ?
Кратил. Никак не может.
Сократ. Ведь в первом случае оно не могло бы быть никем познано. Ведь когда
познающий уже вот-вот бы его настигал, оно тотчас становилось бы иным и отличным
от прежнего, и нельзя было бы узнать, каково же оно или в каком состоянии
пребывает; а никакое познание, конечно, не познает того, о чем известно, что оно
не задерживается ни в каком состоянии.
Кратил. Да, это так.
Сократ. И видимо, нельзя говорить о знании, Кратил, если все вещи меняются и
ничто не остается на месте. Ведь и само знание - если оно не выйдет за пределы
того, что есть знание, - всегда остается знанием и им будет; если же изменится
самая идея знания, то одновременно она перейдет в другую идею знания, то есть
[данного] знания уже не будет. Если же оно вечно меняется, то оно вечно -
незнание. Из этого рассуждения следует, что не было бы ни познающего, ни того,
что должно быть познанным. А если существует вечно познающее, то есть и
познаваемое, есть и прекрасное, и доброе, и любая из сущих вещей, и мне кажется,
что с то, о чем мы сейчас говорили, совсем не похоже на поток или порыв.
Выяснить, так ли это или так, как говорят последователи Гераклита и многие
другие, боюсь, будет нелегко; и несвойственно разумному человеку, обратившись к
именам, ублажать свою душу и, доверившись им и их присвоителям, утверждать,
будто он что-то знает (между тем как он презирает и себя, и вещи, в которых
будто бы нет ничего устойчивого, но все течет, как дырявая скудель, и
беспомощно, как люди, страдающие насморком), и думать, и располагать вещи так,
как если бы все они были влекомы течением и потоком.
|
|