|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 79 |
Да я и не удивляюсь: он,
во-первых, считает, что я порочу всех этих людей, а во-вторых, полагает, что и
сам относится к их числу. Однако если он узнает, что значит порочить людей, то
перестанет сердиться (пока он этого еще не знает). А ты мне скажи, ведь и у вас
есть достойные люди?
Менон. Есть, конечно.
Сократ. Так что же, станут они по своему желанию учителями юношей, согласятся ли
признать себя учителями, а добродетель -- доступной изучению?
Менон. Нет, клянусь Зевсом, Сократ! Иногда ты услышишь от них, что добродетели
можно научить, иногда -- что нельзя.
Сократ. И мы признаем их учителями, если они даже в этом не согласны друг с
другом?
Менон. По-моему, Сократ, не признаем.
Сократ. Так как же? Уж не софисты ли, по-твоему, учители добродетели -- только
потому, что единственные из всех объявляют себя таковыми?
Менон. Вот за то, Сократ, я и люблю больше всего Горгия, что от него никогда не
услышишь таких обещаний: он ведь и сам смеется, когда слышит, как другие это
обещают. Он думает, что следует делать человека искусным в речах.
Сократ. Значит, по-твоему, и софисты не учители?
Менон. Не могу тебе сказать, Сократ. Тут со мной
то же самое, что с остальными: иногда мне кажется, что да, иногда -- нет.
Сократ. А ты знаешь, что не только тебе и другим государственным людям иногда
кажется, что добродетели можно научиться, иногда -- что нельзя, но и у а поэта
Феогнида ты найдешь то же самое?
Менон. В каких стихах?
Сократ. В элегиях, там, где у него сказано:
С этими пищу дели и питье, и сиди только с ними,
И одобренья ищи тех, кто душою велик,
От благородных и сам благородные вещи узнаешь,
С злыми погубишь и тот разум, что есть у тебя.
Видишь, здесь он говорит о добродетели так, будто ей можно научиться.
Менон. Это ясно.
Сократ. А в другом месте он говорит примерно так:
Если б умели мы разум создать и вложить в человека,
то, считает он,
Много бы выпало им очень великих наград --
тем, кто сумел бы это сделать.
И дальше:
...То у хороших отцов злых не бывало б детей:
Речи разумные их убеждала б; однако на деле,
Как ни учи, из дурных добрых людей не создашь.
Понимаешь, здесь он сам -- и о том же самом -- говорит совсем наоборот.
Менон. И это ясно.
Сократ. Что ж, можешь ты назвать какое-нибудь другое дело, в котором тех, кто
именует себя учителями, не только не признавали бы за учителей, но и считали бы
негодными и невеждами именно в том, чему они берутся обучать, те же, кого
признают людьми достойными, иногда говорили бы, что этому делу можно научить,
иногда -- что нельзя? Разве тех, кто сами в чем-нибудь путаются, ты назовешь
настоящими учителями этого дела?
Менон. Ни за что, клянусь Зевсом.
Сократ. Ну а если ни софисты, ни достойные люди не будут учителями этого дела,
не ясно ли, что и все остальные тоже не будут?
Менон. По-моему, так.
Сократ. А раз нет учителей, то нет и учеников?
Менон. Я думаю, так оно и есть, как ты говоришь.
Сократ. Но разве мы с тобой не согласились, что, раз нет ни учителей какого-то
дела, ни учеников, значит, ему нельзя научиться?
Менон.
|
|