|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 156 |
- Ты намерен унести эти мысли с собою или,
может быть, поделишься с нами? Мне, по крайней мере, думается, что и мы вправе
получить долю в этом благе. А вдобавок, если ты убедишь нас во всем, о чем станешь
говорить, вот тебе и оправдательная речь.
- Ладно, попытаюсь, - промолвил Сократ. - Но сперва давайте послушаем, что скажет
наш Критон: он, по-моему, уже давно хочет что то сказать.
- Только одно, Сократ, - отвечал Критон. - Прислужник, который даст тебе яду, уже
много раз просил предупредить тебя, чтобы ты разговаривал как можно меньше:
оживленный разговор, дескать, горячит, а всего, что горячит, следует избегать - оно
мешает действию яда. Кто этого правила не соблюдает, тому иной раз приходится пить
отраву дважды и даже трижды.
{6}
А Сократ ему:
- Да пусть его! Лишь бы только делал свое дело, - пусть даст мне яду два или даже три
раза, если понадобится.
- Я так и знал, - сказал Критон, - да он давно уже мне докучает.
- Пусть его, - повторил Сократ. - А вам, мои судьи, я хочу теперь объяснить, почему,
на мой взгляд, человек, который действительно посвятил жизнь философии, перед
смертью полон бодрости и надежды обрести за могилой величайшие блага. Как это
возможно, Симмий и Кебет, сейчас попытаюсь показать. Те, кто подлинно предан
философии, заняты на самом деле только одним - умиранием и смертью. Люди, как
правило, этого не замечают, но если это все же так, было бы, разумеется, нелепо всю
жизнь стремиться только к этому, а потом, когда оно оказывается рядом, негодовать на то,
в чем так долго и с таким рвением упражнялся!
Симмий улыбнулся.
[Душа и тело с точки зрения познания истины]
- Клянусь Зевсом, Сократ, - сказал он - мне не до смеха, но ты меня рассмешил. Я
думаю, большинство людей, услыхав тебя, решили бы, что очень метко нападают на
философов, да и наши земляки присоединились бы к ним с величайшей охотой: ведь
философы, решат они, на самом деле желают умереть, а стало быть, совершенно ясно, что
они заслуживают такой участи.
- И правильно решат, Симмий, только вот насчет того, что им ясно, - это неправильно.
Им не понятно и не ясно, в каком смысле желают умереть и заслуживают смерти
истинные философы и какой именно смерти. Так что будем лучше обращаться друг к другу,
а большинство оставим в покое. Скажи, как мы рассудим: смерть есть нечто?
- Да, конечно, - отвечал Симмий.
- Не что иное, как отделение души от тела, верно? А "быть мертвым" - это значит, что
тело, отделенное от души, существует само по себе и что душа, отделенная от тела, - тоже
сама по себе? Или, быть может, смерть - это что-нибудь иное?
- Нет, то самое, - сказал Симмий.
- Теперь смотри, друг, готов ли ты разделить мой взгляд. Я думаю, мы сделаем шаг
вперед в нашем исследовании, если начнем вот с чего. Как, по-твоему, свойственно
философу пристрастие к так называемым довольствиям, например к питью или к еде?
- Ни в коем случае, о Сократ, - отвечал Симмий.
- А к любовным наслаждениям?
- И того меньше!
- А к остальным удовольствиям из числа тех, что относятся к уходу за телом? Как тебе
кажется, много они значат для такого человека? Например, щегольские сандалии, или
плащ, или другие наряды, украшающие тело, - ценит он подобные вещи или не ставит ни
во что, разумеется, кроме самых необходимых? Как тебе кажется?
- Мне кажется, ни во что не ставит.
|
|