|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 11 |
Успокойся: мы пришли потому, что хотим видеть Протагора. Доложи о нас!
Человек насилу отворил нам дверь. Когда мы вошли, то застали Протагора
прохаживающимся в портике, а с ним прохаживались по одну сторону Каллий, сын
Гиппоника, его единоутробный брат Парал, сын Перикла, и Хармид, сын Главкона, а
по другую сторону - второй сын Перикла, Ксантипп, далее Фил-липид, сын Филомела,
и Антимер мендеец, самый знаменитый из учеников Протагора, обучавшийся, чтобы
стать софистом по ремеслу. Те же, что за ними следовали позади, прислушиваясь к
разговору, большею частью были, видимо, чужеземцы - из тех, кого Протагор
увлекает за собою из каждого города, где бы он ни бывал, завораживая их своим
голосом, подобно Орфею, а они идут на его голос, завороженные; были и некоторые
из местных жителей в этом хоре. Глядя на этот хор, я особенно восхищался, как
они остерегались, чтобы ни в коем случае не оказаться впереди Протагора: всякий
раз, когда тот со своими собеседниками поворачивал, эти слушатели стройно и
чинно расступались и, смыкая круг, великолепным рядом выстраивались позади него.
Потом "оного мужа узрел я", как говорит Гомер, Гиппия Элидского, сидевшего в
противоположном портике на кресле. Вкруг него сидели на скамейках Эриксимах, сын
Акумена, Федр мирринусиец, Андреи, сын Андротиона, еще несколько чужеземцев, его
сограждан, и другие. По-видимому, они расспрашивали Гиппия о природе и разных
астрономических, небесных явлениях, а он, сидя в кресле, с каждым из них
разбирал и обсуждал их вопросы.
"Также и Тантала, да, и его я тоже увидел" , ведь и Продик Кеосский прибыл сюда;
он занимал какое-то помещение, которое прежде служило Гиппонику кладовою, теперь
же, за множеством постояльцев, Каллий очистил его и сделал пристанищем для
гостей. Продик был еще в постели, укрытый какими-то овчинами и покрывалами, а на
одной из соседних с ним кроватей расположился керамеец Павсаний, а с Павсанием -
совсем еще мальчик, безупречный, как я полагаю, по своим природным задаткам, а
на вид очень красивый. Кажется, я расслышал, что имя ему Агафон, и я бы не
удивился, если бы оказалось, что он любимец Павсания. Кроме этого мальчика были
тут и оба Адиманта - сын Кепида и сын Левколофида , л некоторые другие тоже были
там, а о чем они разговаривали, этого я не мог издали разобрать, хоть и жаждал
слышать Продика, считая его человеком премудрым и даже божественным; но из-за
того что голос его низок, только гул раздавался по комнате, а слов его уловить
нельзя было.
Чуть только мы вошли, как вслед за нами - красавец Алкивиад, как ты его
называешь (да и я вслед за тобою), и Критий, сын Каллесхра. Войдя, мы еще
немного помедлили, а осмотревшись кругом, подошли к Протагору, и я сказал:
- К тебе, Протагор, мы пришли, я и вот он, Гиппократ.
- Как же вам угодно, - сказал он, - разговаривать со мною: наедине или при
других?
- Для нас, - отвечал я, - тут нет разницы, а тебе самому будет видно, когда
выслушаешь, ради чего мы пришли.
-Ради чего же, - спросил Протагор, - вы пришли?
- Этот вот юноша - Гиппократ, здешний житель, сын Аполлодора, из славного и
состоятельного дома; да и по своим природным задаткам он не уступит, мне
кажется, любому из своих сверстников.
|
|