|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 5 |
"Мне кажется, - добавил он,
- что в целом то, о чем ты спрашиваешь, можно определить как некую
осмотрительность".
- И разве, Хармид, - спросил я, - все, что касается тела и души, не
представляется нам более прекрасным, если ему свойственны стремительность и
скорость, а не медлительность и осмотрительность? [...] Следовательно,
рассудительность не может быть осмотрительностью, и рассудительная жизнь - не
осмотрительная, если верить этому рассуждению, ведь, согласно ему,
рассудительная жизнь должна быть прекрасной. Нам показалось одно из двух: либо
осторожные действия в жизни вообще менее прекрасны, либо только в очень немногих
случаях более прекрасны, чем быстрые и решительные.
- Теперь мне кажется, что рассудительность делает человека стыдливым и скромным
и что она то же самое, что стыдливость. [...]
- Что ж, - продолжал я, - веришь ли ты, будто Гомер удачно изрек эти слова:
Не подобает тому, кто в нужде, быть стыдливым. [...]
Значит рассудительность - это не стыдливость, коль скоро она - благо,
стыдливость же оказывается не более благом, чем злом.
- Мое утверждение состоит примерно в том, что рассудительность - это
самопознание, и я вполне согласен с человеком, сделавшим подобную надпись в
Дельфах. Мне кажется, что она была сделана с той целью, чтобы служить
приветствием бога, обращенным к входящим, вместо слова "здравствуй".
- Поэтому, Критий, тебе следует, коль скоро ты утверждаешь, что рассудительность
- это знание самого себя, уметь ответить на вопрос: будучи наукой о себе, что
доставляет нам рассудительность прекрасного и достойного упоминания?
- ...Все остальные науки имеют своим предметом нечто иное, а не самих себя,
рассудительность же - единственная наука, имеющая своим предметом как другие
науки, так и самое себя.
- Следовательно, один только рассудительный человек может познать самого себя и
выявить, что именно он знает и что - нет, и точно так же он будет способен
разглядеть других - что именно каждый из них знает и думает, а с другой стороны,
что каждый знает по его собственному мнению, на самом же деле не знает. Никто
другой всего этого не может. Т.о., быть рассудительным и рассудительность и
самопознание - все это означает не что иное, как способность знать, что именно
ты знаешь и чего не знаешь. ...Посмотрим, возможно или нет кому-то знать о том,
что мы знаем и чего мы не знаем, и знаем ли мы это или нет; затем, если это даже
возможно знать, какая нам польза в таком знании?
А как насчет слуха, который не слышит ни одного звука, но зато слышит сам себя и
другие слышания, а также глухоту?
А что до слуха, зрения, а также способности движения себя двигать, жаря - себя
сжигать и т.п., то кому-то это внушает сомнения, а некоторым, м.б., и нет. Здесь
требуется, мой друг, великий человек, который сумел бы провести все эти
различения и установить, точно ли ничто из сущего не имеет по своей природе
собственной потенции, направленной на самое себя, а не на иное, или же одни вещи
ее имеют, другие же - нет.
|
|