|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 183 |
Прежде я думал, что это
каждому ясно: человек растет потому, что ест и пьет. Мясо прибавляется к мясу, кости - к
костям, и так же точно, по тому же правилу, всякая часть [пищи] прибавляется к
родственной ей части человеческого тела и впоследствии малая величина становится
большою. Так малорослый человек делается крупным. Вот как я думал прежде. Правильно,
по-твоему, или нет?
- По-моему, правильно, - сказал Кебет.
- Или еще. Если высокий человек, стоя рядом с низкорослым, оказывался головою выше,
то никаких сомнений это у меня не вызывало. И два коня рядом - тоже. Или еще
нагляднее: десять мне казалось больше восьми потому, что к восьми прибавляется два, а
вещь в два локтя длиннее вещи в один локоть потому, что превосходит ее на половину
собственной длины.
{35}
- Ну, хорошо, а что ты думаешь обо всем этом теперь? - спросил Кебет.
- Теперь, клянусь Зевсом, - сказал Сократ, - я далек от мысли, будто знаю причину
хотя бы одной из этих вещей. Я не решаюсь судить даже тогда, когда к единице
прибавляют единицу, - то ли единица, к которой прибавили другую, стала двумя, то ли
прибавляемая единица и та, к которой прибавляют, вместе становятся двумя через
прибавление одной к другой. Пока каждая из них была отдельно от другой, каждая
оставалась единицей и двух тогда не существовало, но вот они сблизились, и я спрашиваю
себя: в этом ли именно причина возникновения двух - в том, что произошла встреча,
вызванная взаимным сближением? И если кто разделяет единицу, я не могу больше
верить, что двойка появляется именно по этой причине - через разделение, ибо тогда
причина будет как раз противоположной причине образования двух: только что мы
утверждали, будто единицы взаимно сближаются и прибавляются одна к другой, а теперь
говорим, что одна от другой отделяется и отнимается! И я не могу уверить себя, будто
понимаю, почему и как возникает единица или что бы то ни было иное - почему оно
возникает, гибнет или существует. Короче говоря, этот способ исследования мне
решительно не нравится, и я выбираю себе наугад другой.
Но однажды мне кто-то рассказал, как он вычитал в книге Анаксагора, что всему в мире
сообщает порядок и всему служит причиной Ум; и эта причина мне пришлась по душе, я
подумал, что это прекрасный выход из затруднений, если всему причина - Ум. Я решил,
что если так, то Ум-устроитель должен устраивать все наилучшим образом и всякую вещь
помещать там, где ей всего лучше находиться. И если кто желает отыскать причину, по
которой что-либо рождается, гибнет или существует, ему следует выяснить, как лучше
всего этой вещи существовать, действовать или самой испытывать какое-либо
воздействие. Исходя из этого рассуждения, человеку не нужно исследовать ни в себе, ни в
окружающем ничего иного, кроме самого лучшего и самого совершенного. Конечно, он
непременно должен знать и худшее, ибо знание лучшего и знание худшего - это одно и то
же знание. Рассудивши так, я с удовольствием думал, что нашел в Анаксагоре учителя,
который откроет мне причину бытия, доступную моему разуму, и прежде всего расскажет,
плоская ли Земля или круглая, а рассказавши, объяснит необходимую причину - сошлется
на самое лучшее, утверждая, что Земле лучше всего быть именно такой, а не какой-нибудь
еще.
|
|