|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 339 |
Продолжая после этого чахнуть, они в конце концов уничтожились
совершенно. [...]
Ясно, Сократ, что в тогдашней природе не существовало рождения живых от живых;
уделом тогдашнего поколения было вновь рождаться из земли, как и встарь, люди
были земнорожденными. Ведь из того, что старческая природа переходит в природу
младенческую, следует, что и мертвые, лежащие в земле, снова восстанут из нее и
оживут, следуя перемене пошедшего вспять рождения и возникая по необходимости
как земнорожденное племя...
Тогда, вначале, самим круговращением целиком и полностью ведал [верховный] бог,
но местами, как и теперь, части космоса были поделены между правящими богами. Да
и живые существа были поделены между собой по родам и стадам божественными
пастухами - даймонами; при этом каждый из них владел той группой, к которой он
был приставлен, так что не было тогда ни диких животных, ни взаимного пожирания,
как не было ни войн, ни раздоров, зато можно назвать тысячи хороших вещей,
сопутствовавших такому устройству. [...] Бог сам пестовал их и ими руководил,
подобно тому как сейчас люди, будучи существами, более прочих причастными
божественному началу, пасут другие, низшие породы.
Однако ради чего разбудили мы спящий миф, это надо бы сказать, чтобы затем
устремиться вперед. Когда всему этому исполнился срок, и должна была наступить
перемена, и все земнорожденное племя потерпело уничтожение, после того как
каждая душа проделала все предназначенные ей порождения и все они семенами упали
на землю, кормчий Вселенной, словно бы отпустив кормило, отошел на свой
наблюдательный пост, космос же продолжал вращаться под воздействием судьбы и
врожденного ему вожделения. Все местные боги, соправители могущественнейшего
божества, прознав о случившемся, лишили части космоса своего попечения. Космос
же, повернувшись вспять и пришедши в столкновение с самим собой, увлекаемый
противоположными стремлениями начала и конца и сотрясаемый мощным внутренним
сотрясением, навлек новую гибель на всевозможных животных. Когда затем, по
прошествии большого времени, шум, замешательство и сотрясение прекратилось и
наступило затишье, космос вернулся к своему обычному упорядоченному бегу,
попечительствуя и властвуя над всем тем, что в нем есть, и над самим собою; при
этом он по возможности вспоминал наставления своего демиурга и отца.
Вначале он соблюдал их строже, позднее же - все небрежнее.
Когда же космос отделился от Кормчего, то в ближайшее время после этого
отделения он совершал прекрасно; по истечение же времени и приходе забвения им
овладевает состояние древнего беспорядка, так что в конце концов он вырождается,
в нем остается немного добра, смешанного с многочисленными противоположного
свойства, он подвергается опасности собственного разрушения и гибели всего, что
в нем есть. Потому-то устроившее его божество, видя такое нелегкое его положение
и беспокоясь о том, чтобы, волнуемый смутой, он не разрушился и не погрузился в
беспредельную пучину неподобного, вновь берет кормило и снова направляет все
больное и разрушенное по прежнему свойственному ему круговороту: он вновь
устрояет космос, упорядочивает его и делает бессмертным и непреходящим.
|
|