|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 159 |
- Да, это так, - сказал Симмий.
- А очищение - не в том ли оно состоит (как говорилось прежде), чтобы как можно
тщательнее отрешать душу от тела, приучать ее собираться из всех его частей,
сосредоточиваться самой по себе и жить, насколько возможно, - и сейчас и в будущем -
наедине с собою, освободившись от тела, как от оков?
- Совершенно верно, - сказал Симмий.
- Но это как раз и называется смертью - освобождение и отделение души от тела?
- Да, бесспорно.
- Освободить же ее, - утверждаем мы, - постоянно и с величайшею настойчивостью
желают лишь истинные философы, в этом как раз и состоят философские занятия - в
освобождении и отделении души от тела.
Так или не так?
- Очевидно, так.
- Тогда мне остается повторить уже сказанное вначале: человек всю жизнь приучал себя
жить так, чтобы быть как можно ближе к смерти, а потом, когда смерть наконец приходит
к нему, он негодует. Разве это не смешно?
- Конечно, еще бы не смешно.
- Да и в самом деле, Симмий, - продолжал Сократ, - истинные философы много
думают о смерти, и никто на свете не боится ее меньше, чем эти люди. Суди сам. Если они
непрестанно враждуют со своим телом и хотят обособить от него душу, а когда это
происходит, трусят и досадуют, - ведь это же чистейшая бессмыслица! Как не
испытывать радости, отходя туда, где надеешься найти то, что любил всю жизнь, - любил
же ты разумение, - и избавиться от общества давнего своего врага! Немало людей
жаждали сойти в Аид после смерти любимого, супруги или же сына: их вела надежда
встретиться там со своими желанными и больше с ними не разлучаться. А человек,
который на самом деле любит разумение и проникся уверенностью, что нигде не
приобщится к нему полностью, кроме как в Аиде, - этот человек будет досадовать, когда
наступит смерть, и отойдет, полный печали?!
Вот как нам надо рассуждать, друг Симмий, если мы говорим о настоящем философе, ибо
он будет совершенно уверен, что нигде в ином месте не приобщится к разумению во всей
его чистоте. Но когда так, повторяю, разве это не чистейшая бессмыслица, чтобы такой
человек боялся смерти?
- Да, полная бессмыслица, клянусь Зевсом, - сказал Симмий.
- А если ты увидишь человека, которого близкая смерть огорчает, не свидетельствует ли
это с достаточной убедительностью, что он любит не мудрость, а тело? А может, он
окажется и любителем богатства, или любителем почестей, или того и другого разом.
- Ты говоришь сущую правду, - сказал Симмий.
{10}
- Теперь ответь мне, Симмий: то, что называют мужеством, не свойственно ли в
наивысшей степени людям, о которых идет у нас беседа?
- Да, несомненно.
- Ну, а рассудительность - то, что так называет обычно большинство: умение не
увлекаться страстями, но относиться к ним сдержанно, с пренебрежением,- не
свойственна ли она тем и только тем, кто больше всех других пренебрегает телом и живет
философией?
- Иначе и быть не может.
- Хорошо, - продолжал Сократ. - Если же ты дашь себе труд задуматься над мужеством
и рассудительностью остальных людей, ты обнаружишь нечто несообразное.
|
|