|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 169 |
- Теперь скажи мне, ведь эти вещи ты можешь ощупать, или увидеть, или ощутить с
помощью какого-нибудь из чувств, а неизменные [сущности] можно постигнуть только
лишь с помощью размышления - они безвидны и незримы?
- Да, ты совершенно прав!
- Итак, с твоего разрешения, мы установим два вида сущего - зримое и безвидное.
- Согласен.
- Безвидное всегда неизменно, а зримое непрерывно изменяется?
- Примем и это, - согласился Кебет.
- Пойдем дальше, - сказал Сократ. - В нас самих есть ли что-нибудь - тело или душа
- отличное [от этих двух видов]?
- Ничего нет.
{21}
- К какому же из двух видов [сущего] ближе тело?
- Каждому ясно, что к зримому.
- А душа? Зрима она или незрима?
- [Незрима], по крайней мере для людей.
- Да ведь мы все время говорим о том, что зримо или незримо для человеческой
природы! Или, может, ты имеешь в виду другую [природу]?
- Нет, человеческую.
- Что же мы скажем о душе? Можно ее видеть или нельзя?
- Нельзя.
- Значит, она безвидна?
- Да.
- Значит, в сравнении с телом душа ближе к безвидному, а тело в сравнении с душой - к
зримому?
- Несомненно, Сократ.
- А разве мы уже не говорили, что, когда душа пользуется телом, исследуя что-либо с
помощью зрения, слуха или какого-нибудь иного чувства (ведь исследовать с помощью
тела и с помощью чувства - это одно и то же!), тело влечет ее к вещам, непрерывно
изменяющимся, и от соприкосновения с ними душа сбивается с пути, блуждает,
испытывает замешательство и теряет равновесие, точно пьяная?
- Да, говорили.
- Когда же она ведет исследование сама по себе, она направляется туда, где все чисто,
вечно, бессмертно и неизменно, и так как она близка и сродни всему этому, то всегда
оказывается вместе с ним, как только остается наедине с собой и не встречает
препятствий. Здесь наступает конец ее блужданиям, и, в непрерывном соприкосновении с
постоянным и неизменным, она и сама обнаруживает те же свойства. Это ее состояние мы
называем разумением, правильно?
- Совершенно правильно, Сократ! Ты говоришь замечательно!
- Итак, еще раз: к какому виду [сущего] ближе душа, как ты рассудишь, помня и прежние
доводы, и эти, самые последние?
- Мне кажется, Сократ, - ответил Кебет, - любой, даже самый отъявленный тугодум,
идя по этому пути, признает, что душа решительно и безусловно ближе к неизменному,
чем к изменяющемуся.
- А тело?
- К изменяющемуся.
- Взгляни теперь еще вот с какой стороны. Когда душа и тело соединены, природа велит
телу подчиняться и быть рабом, а душе - властвовать и быть госпожою. Приняв это в
соображение, скажи, что из них, по-твоему, ближе божественному и что смертному? Не
кажется ли тебе, что божественное создано для власти и руководительства, а смертное -
для подчинения и рабства?
{22}
- Да, кажется.
- Так с чем же схожа душа?
- Ясно, Сократ: душа схожа с божественным, а тело со смертным.
- Теперь подумай, Кебет, согласен ли ты, что из всего сказанного следует такой вывод:
божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому,
постоянному и неизменному самому по себе в высшей степени подобна наша душа, а
человеческому, смертному, постигаемому не умом, многообразному, разложимому и
тленному, непостоянному и несходному с самим собою подобно - и тоже в высшей
степени - наше тело.
|
|