|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 28 |
Так вот и теперь вопрос будет о том самом, о чем мы только что
говорили, - о добродетели, но мы перенесем его в область поэзии; только в этом
одном и будет разница. Итак, Симонид говорит где-то, обращаясь к Скопасу, сыну
Креонта фессалийца, что
Трудно поистине стать человеком хорошим,
Руки, и ноги, и ум чтобы стройными были,
Весь же он не имел никакого изъяна.
-- Ты знаешь эту песню или привести тебе ее всю? А я в ответ:
- Не нужно, я знаю эту песню, да и немало я с ней повозился.
- Хорошо, - сказал Протагор. - Так как тебе кажется: удачно это сказано и
правильно или нет? - Вполне правильно.
- Что же, по-твоему, хорошо, когда поэт сам себе противоречит?
- Нет, нехорошо.
Присмотрись внимательнее.
- Да я, дорогой мой, уже достаточно смотрел.
- Значит, ты знаешь, что дальше в той же песне он говорит:
Вовсе неладным сдается мне слово Питтака,
Хоть его рек и мудрец: "добрым быть нелегко".
- Замечаешь, что тот же самый поэт говорит и это, и то, что раньше?
- Знаю.
- Как тебе кажется, это и то - в согласии между собой?
- Мне-то кажется именно так, - отвечал я, но признаюсь, я побаивался в то же
время, не скажет ли Протагор еще что-нибудь. - Ну а по-твоему, это не так?
Как может казаться согласным с самим собою тот, кто высказал оба этих суждения,
кто сперва сам признал, что поистине трудно человеку стать хорошим, а немного
спустя в том же стихотворении забывает это и порицает Питтака, утверждающего так
же, как он, что человеку трудно быть хорошим. Симонид отказывается принять
утверждение Питтака, который говорит то же самое, что и он. Раз он порицает
того, кто говорит одно с ним, ясно, что он и себя самого порицает, так что либо
первое, либо второе его утверждение неверно.
Эти слова Протагора вызвали у многих слушателей громкую похвалу. А у меня
сперва, когда он это произнес, а прочие зашумели, закружилась голова и потемнело
в глазах, точно ударил меня здоровенный кулачный боец; потом я, - по правде
говоря, чтобы выиграть время и обдумать, что, собственно, утверждает поэт, -
обращаюсь к Продику и взываю к нему:
- Продик! Ведь Симонид - твой земляк; ты обязан помогать ему. Я, кажется,
призываю тебя так, как, по словам Гомера, Скамандр, теснимый Ахиллом, призывал
Симоэнта, говоря:
Брат мой, воздвигнися!
Мужа сего совокупно с тобою Мощь обуздаем.
Вот и я тебя призываю, дабы Протагор не разнес нам Симонида. Чтобы вызволить
Симонида, требуется твое уменье, посредством которого ты различаешь слова
"хотеть" и "желать" (что не одно и то же) и которое помогло тебе сегодня сказать
так много прекрасного. А теперь посмотри, не кажется ли тебе то же, что и мне. Я
ведь не думаю, чтобы Симонид противоречил сам себе. Ты, Продик, выскажи сперва
свое мнение вот о чем: считаешь ли ты, что "стать" и "быть" - одно и то же, или
это не одно и то же?
- Клянусь Зевсом, не одно и то же, - сказал Продик.
- Не выразил ли в первых стихах сам Симонид мнение, что трудно человеку поистине
стать хорошим?
- Ты прав, - сказал Продик.
|
|