|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 357 |
На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возникло удивительное
по величине и могуществу царство, чья власть простиралась на весь остров, на
многие другие острова и на часть материка, а сверх того, по эту сторону пролива
они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении. И вот вся эта
сплоченная мощь была брошена на то, чтобы одним ударом ввергнуть в рабство и
ваши и наши земли и все вообще страны по эту сторону пролива. Именно тогда,
Солон, государство ваше явило всему миру-блистательное доказательство своей
доблести и силы: всех превосходя твердостью духа и опытностью в военном деле,
оно сначала встало во главе эллинов, но из-за измены союзников оказалось
предоставленным самому себе, в одиночество встретилось с крайними опасностями и
все же одолело завоевателей и воздвигло победные трофеи.
Тех, кто еще по был порабощен, оно спасло от угрозы рабства; всех же остальных,
сколько ни обитало нас по эту сторону Геракловых столпов, оно великодушно
сделало свободными. Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясении и
наводнении, за одни ужасные а сутки вся ваша воинская сила была поглощена
разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в
пучину. После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и
недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который
оставил после себя осевший остров". Ну, вот я и пересказал тебе, Сократ,
возможно короче то, что передавал со слов Солона старик Критий. Когда ты вчера
говорил о твоем государстве и его гражданах, мне вспомнился этот рассказ, и я с
удивлением заметил, как многие твои слова по какой-то поразительной случайности
совпадают со словами Солона.
Но тогда мне не хотелось ничего говорить, ибо по прошествии столь долгого
времени я недостаточно помнил содержание рассказа; поэтому я решил, что мне не
следует говорить до тех пор, пока я не припомню всего с достаточной
обстоятельностью. И вот почему я так охотно принял па себя те обязанности,
которые ты вчера мне предложил: мне представилось, что если в таком деле важнее
всего положить в основу речи согласный с нашим замыслом предмет, то нам
беспокоиться не о чем. Как уже заметил Гермократ, я начал в беседе с ними
припоминать суть дела, едва только вчера ушел отсюда, а потом, оставшись один,
восстанавливал в памяти подробности всю ночь напролет и вспомнил почти все.
Справедливо изречение, что затверженное в детстве куда как хорошо держится в
памяти. Я совсем не уверен, что мне удалось бы полностью восстановить в памяти
то, что я слышал вчера; но вот если из этого рассказа, слышанного мною
давным-давно, от меня хоть что-то ускользнет, мне это покажется странным. Ведь в
свое время я выслушивал все это с таким истинно мальчишеским удовольствием, с а
старик так охотно давал разъяснения в ответ на мои всегдашние расспросы, что
рассказ неизгладимо запечатлелся в моей памяти, словно выжженная огнем по воску
картина. А сегодня рано поутру я поделился рассказом вот с ними, чтобы им тоже,
как и мне, было о чем поговорить.
|
|