|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 43 |
- И в этом ты прав. Так что, если это правильно было доказано, никто не идет на
то, что считает страшным, ведь мы нашли, что быть ниже самого себя - это
невежество.
Протагор согласился.
- С другой стороны, когда люди осмеливаются на что-нибудь, то идут все - и
робкие, и мужественные, и, таким образом, и робкие, и мужественные идут на одно
и то же.
- Но все-таки, Сократ, совершенно противоположно то, на что идут робкие, и то,
на что идут мужественные. Вот хоть на войну - одни желают идти, а другие не
желают.
- Идти на войну - это прекрасно или безобразно.
- Прекрасно.
- А ведь если прекрасно, то и хорошо, по прежнему нашему условию: мы ведь
согласились, что все прекрасные действия хороши.
- Ты прав, таково и мое всегдашнее мнение.
- И правильно. Но кто же из них, как ты утверждаешь, не хочет идти на войну,
хотя это прекрасно и хорошо?
- Робкие.
- А ведь если это прекрасно и хорошо, то оно и приятно?
С этим мы были согласны.
- Так, значит, люди робкие сознательно не хотят идти на то, что прекраснее,
лучше и приятнее?
- Но если бы мы и с этим согласились, мы нарушили бы все то, в чем мы раньше
были согласны. - А что же мужественный человек? Не идет ли он на то, что
прекраснее, лучше и приятнее?
- Необходимо это признать.
- Значит, вообще говоря, мужественные проявляют не дурной страх, когда боятся, и
не дурную отвагу, когда отваживаются?
- Это правда.
- Если же то и другое не безобразно (постыдно), значит, прекрасно?
- Да.
- А если прекрасно, то и хорошо?
- Да.
- А робкие, и смельчаки, и неистовые, напротив, проявляют дурной страх, когда
боятся, и дурную отвагу, когда отваживаются?
Протагор согласился.
- И отваживаются они на постыдное и плохое только по незнанию и невежеству?
- Так оно и есть.
- Ну а то, почему робкие бывают робки, называешь ты робостью или мужеством?
- Робостью, конечно.
- А не выяснили ли мы, что робких делает робкими неведение того, что страшно?
Вполне выяснили.
- Значит, из-за этого неведения они и робки? Протагор согласился.
- А ведь, по твоему признанию, то, в силу чего они робки, есть робость?
Протагор подтвердил.
- Так именно неведение того, что страшно и что не страшно, есть робость?
Протагор кивнул.
- Но ведь мужество противоположно робости.
- Да.
- А понимание того, что страшно, а что не страшно, противоположно неведению
всего этого?
Здесь Протагор опять кивнул.
- Стало быть, неведение этого - робость.
Тут Протагор кивнул весьма неохотно.
- Значит, понимание того, что страшно и что страшно, и есть мужество в
противоположность
Тут Протагор уже не захотел кивать в знак согласия и замолчал. Я же сказал:
- Что же, Протагор, ты и не подтверждаешь, и не отрицаешь того, что я говорю?
- Ты заканчивай сам, - сказал Протагор.
- Я спрошу у тебя только еще об одном, сказал я - Кажется ли тебе по-прежнему,
что бывают люди хотя и очень невежественные, но в то же врем в высшей степени
мужественные?
- Кажется мне, Сократ, - сказал Протагор, что.
|
|