|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 347 |
Если все это так устроено, то мы всякий раз должны
вести исследование, полагая одну идею для всего, и эту идею мы там найдем. Когда
же мы ее схватим, нужно смотреть, нет ли кроме одной еще двух, а может быть трех
идей или какого-то иного их числа, и затем с каждым из этих единств поступать
таким же образом до тех пор, пока первоначальное единство не предстанет взору не
просто как единое, многое и беспредельное, но как количественно определенное.
Идею же беспредельного можно прилагать ко множеству лишь после того, как будет
охвачено взором все его число, заключенное между беспредельным и одним; только
тогда каждому единству из всего [ряда] можно дозволить войти в беспредельное и
раствориться в нем. Вот таким образом боги, сказал я, завещали нам исследовать
все вещи, изучать их и поучать друг друга; но теперешние мудрецы устанавливают
единство как придется - то раньше, то позже, чем следует, и сразу же после
единства помещают беспредельное; промежуточное же от них ускользает. Вот такое
существует у нас различие между диалектическим и эристическим способами
рассуждений.
Мои слова, Протарх, ясны на примере букв; потому и ты уразумей их на буквах,
которым обучался в детстве. [...]
Звук, исходящий из наших уст, один, и в то же время он беспределен по числу у
всех и у каждого. [...]
Однако ни то ни другое еще не делает нас мудрыми: ни то, что мы знаем
беспредельность звука, ни то, что мы знаем его единство; лишь знание количества
звуков и их качества делает каждого из нас грамотным.
Но то же самое делает человека сведущим в музыке. [...]
Но, друг мой, после того, как ты узнаешь, сколько бывает интервалов между
высокими и низкими тонами, каковы эти интервалы и где их границы, сколько они
образуют систем, - после того, как ты узнаешь все это, ты станешь мудрым, а
когда постигнешь всякое другое единство, рассматривая его таким же образом, то
сделаешься сведущим и относительно его. Напротив, беспредельное множество
отдельных вещей и [свойств], содержащихся в них, неизбежно делает также
беспредельной и бессмысленной твою мысль, лишает ее числа, вследствие чего ты
никогда ни в чем не обращаешь внимания ни на какое число.
Мы сказали, что воспринявший что-либо единое тотчас же после этого должен
обращать свой взор не на природу беспредельного, но на какое-либо число; так
точно и наоборот: кто бывает вынужден прежде обращаться к беспредельному, тот
немедленно вслед за этим должен смотреть не на единое, но опять-таки на
какие-либо числа, каждое из которых заключает в себе некое множество, дабы в
заключение от всего этого прийти к одному.
Стало быть, предшествующее рассуждение требует, чтобы мы рассмотрели, каким
образом разумение и удовольствие суть единое и многое и каким образом они не
сразу оказываются беспредельными, но, прежде чем стать таковыми, каждое из них
усваивает себе некое число.
Рассмотрим же и обсудим жизнь в удовольствии и разумную жизнь - каждую порознь.
[...]
Пусть жизнь в удовольствии не будет содержать разумения, а разумная жизнь -
удовольствия.
|
|