|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 198 |
Тогда
Критону будет легче, и, видя, как мое тело сжигают или зарывают в землю, он уже не
станет негодовать и убиваться, воображая, будто я терплю что-то ужасное, и не будет
говорить на похоронах, что кладет Сократа на погребальное ложе, или выносит, или
зарывает. Запомни хорошенько, мой дорогой Критон: когда ты говоришь неправильно, это
не только само по себе скверно, но и душе причиняет зло. Так не теряй мужества и говори,
что хоронишь мое тело, а хорони как тебе заблагорассудится и как, по твоему мнению,
требует обычай.
С этими словами он поднялся и ушел в другую комнату мыться. Критон пошел следом за
ним, а нам велел ждать. И мы ждали, переговариваясь и раздумывая о том, что услышали,
но все снова и снова возвращались к мысли, какая постигла нас беда: мы словно лишались
отца и на всю жизнь оставались сиротами. Когда Сократ помылся, к нему привели
сыновей - у него было двое маленьких и один побольше; пришли и родственницы, и
Сократ сказал женщинам несколько слов в присутствии Критона и о чем-то распорядился,
а потом велел женщинам с детьми возвращаться домой, а сам снова вышел к нам.
Было уже близко к закату: Сократ провел во внутренней комнате много времени.
Вернувшись после мытья, он сел и уже больше почти не разговаривал с нами. Появился
прислужник Одиннадцати и, ставши против Сократа, сказал:
- Сократ, мне, видно, не придется жаловаться на тебя, как обычно на других, которые
бушуют и проклинают меня, когда я по приказу властей объявляю им, что пора пить яд. Я
уж и раньше за это время убедился, что ты самый благородный, самый смирный и самый
лучший из людей, какие когда-нибудь сюда попадали. И теперь я уверен, что ты не
гневаешься на меня. Ведь ты знаешь виновников и на них, конечно, и гневаешься. Ясное
дело, тебе уже понятно, с какой вестью я пришел. Итак, прощай и постарайся как можно
легче перенести неизбежное.
Тут он заплакал и повернулся к выходу. Сократ взглянул на него и промолвил:
- Прощай и ты. А мы все исполним как надо. - Потом, обратившись к нам, продолжал:
- Какой обходительный человек! Он все это время навещал меня, а иногда и беседовал со
мною, просто замечательный человек! Вот и теперь, как искренне он меня оплакивает.
Однако ж, Критон, послушаемся его - пусть принесут яд, если уже стерли. А если нет,
пусть сотрут.
А Критон в ответ:
- Но ведь солнце, по-моему, еще над горами, Сократ, еще не закатилось. А я знаю, что
другие принимали отраву много спустя после того, как им прикажут, ужинали, пили
вволю, а иные даже наслаждались любовью, с кем кто хотел. Так что не торопись, время
еще терпит.
А Сократ ему:
- Вполне понятно, Критон, что они так поступают, - те, о ком ты говоришь. Ведь они
думают, будто этим что-то выгадывают. И не менее понятно, что я так не поступаю. Я
ведь не надеюсь выгадать ничего, если выпью яд чуть попозже, и только сделаюсь смешон
самому себе, цепляясь за жизнь и дрожа над последними ее остатками. Нет, нет, не спорь
со мною и делай, как я говорю.
Тогда Критон кивнул рабу, стоявшему неподалеку.
|
|