|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 253 |
Но
что удивительного, если кто будет доказывать, что я - единый и многий, и, желая
показать множественность, скажет, что во мне различны правая и левая, передняя и
задняя, а также верхняя и нижняя части,- ведь ко множественному, как мне
кажется, я причастен, - желая же показать, что я един, скажет, что, будучи
причастен к единому, я как человек - один среди нас семерых: таким образом
раскрывается истинность того и другого. Итак, если кто примется показывать
тождество единого и многого в таких предметах, как камни, бревна и т. п., то мы
скажем, что он приводит нам примеры многого и единого, но не доказывает ни того,
что единое множественно, ни того, что многое едино, и в его словах нет ничего
удивительного, но есть лишь то, с чем все мы могли бы согласиться. Если же
кто-то сделает то, о чем я только что говорил, то есть сначала установит
раздельность и обособленность идей самих по себе, таких, как подобие и
неподобие, множественность и единичность, покой и движение, и других в этом
роде, а затем докажет, что они могут смешиваться между собой и разобщаться, вот
тогда, Зкнон, я буду приятно изумлен. Твои рассуждения я нахожу смело
разработанными, однако, как я уже сказал, гораздо более я изумился бы в том
случае, если бы кто мог показать, что то же самое затруднение всевозможными
способами пронизывает самые идеи, и, как вы проследили его в видимых вещах, так
же точно обнаружить его в вещах, постигаемых с помощью рассуждения.
Во время этой речи Пифодор думал, что Парменид и Зенон будут досадовать из-за
каждого замечания Сократа, однако они внимательно слушали его и часто с улыбкой
переглядывались между собой, выказывая этим свое восхищение; когда же Сократ
кончил, Пармкнид сказал:
- Как восхищает, Сократ, твой пыл в рассуждкниях! Но скажи мне: сам-то ты
придерживаешься сделанного тобой различения, то есть признаешь, что какие-то
идеи сами по себе, с одной стороны, и то, что им причастно, с другой, существуют
раздельно? Представляется ли тебе, например, подобие само по себе чем-то
отдельным от того подобия, которое присуще нам, и касается ли это также единого,
многого и всего, что ты теперь слышал от Зенон?
Да,- ответил Сократ.
И таких идей,- продолжал Парменид,- как, например, идеи справедливого самого по
себе, прккрасного, доброго и всего подобного?
Да,- ответил он.
Что же, идея человека тоже существует отдельно от нас и всех нам подобных - идея
человека сама по себе, а также идея огня, воды? Сократ на это ответил:
-Относительно таких вещей, Парменид, я часто бываю в недоумении, следует ли о
них высказаться так же, как о перечисленных выше, или иначе.
- А относительно таких вещей, Сократ, которые могли бы показаться даже смешными,
как, например, волос, грязь, сор и всякая другая не заслуживающая
внимания дрянь, ты тоже недоумеваешь, следует или нет для каждого из них
признать отдельно сущкствующую идею, отличную от того, к чему прикасаются наши
руки?
- Вовсе нет,- ответил Сократ,- я полагаю, что такие вещи только таковы, какими
мы их видим.
|
|