|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 411 |
Итак, ты видишь, что небезопасно наобум принимать все, что тебе
предлагают, или же самому об этом просить, в случае, если из этого может
проистекать вред либо вообще можно лишиться по этой причине жизни. Мы могли бы
назвать многих стремившихся к тиранической власти и усердно ее для себя
добивавшихся как некоего блага, которых заговорщики, замышлявшие против тирании,
лишили жизни. Такие случаи и многие другие, подобные им, вполне очевидны, но
редко бывает, когда люди либо отрекаются от того, что им дано, либо, желая
получить что-либо с помощью молитвы, в конце концов от этой молитвы
отказываются. Большинство людей не отказалось бы ни от тиранической власти, ни
от должности стратега, ни от многих других даров, которые приносят гораздо
больше вреда, чем пользы; более того, они молили бы о них богов, если бы ими не
располагали. Но иногда, получив это, они вскоре идут на попятный и просят
забрать у них то, о чем они прежде молили. Поэтому я и недоумеваю, не напрасно
ли, в самом деле, люди "обвиняют богов в том, что от них бывает зло": ведь "люди
сами вопреки судьбе накликают на себя горе своим нечестием, или, как надо
сказать, неразумием". Представляется поэтому, Алкивиад, что разумен был тот
поэт, который, имея, по-видимому, неких неразумных друзей и видя, что они и
поступают дурно и молят богов о том, что не является лучшим, но лишь кажется
таковым, вознес о них всех молитву богам примерно такую:
Зевс-повелитель, благо даруй нам - молящимся иль немолящим,
Жалкую ж долю отринь и для тех, кто о ней тебя просит.
Мне кажется, прекрасно и верно сказал поэт! Ты же, если у тебя есть против этого
какие-то возражения, не молчи.
Алкивиад. Трудно, Сократ, возражать на прекрасно сказанные слова. Я вижу лишь,
что незнание бывает причиной величайших бед для людей, когда, похоже, мы сами не
ведаем того, что действуем по незнанию и (что хуже всего) вымаливаем сами себе
величайшее зло. Ведь никто бы этого не подумал, наоборот, каждый счел бы себя
способным вымолить у богов величайшие блага, а не величайшее зло. Последнее было
бы поистине больше похоже на проклятье, чем на молитву.
Сократ. Но может быть, милейший мой, найдется какой-нибудь муж более
дальновидный, чем я и ты, и скажет, что речи наши неверны, когда мы так
решительно порицаем незнание, не добавляя к этому, что есть люди, чье незнание
для них при известных обстоятельствах является благом, тогда как для тех, о ком
мы говорили раньше, оно было злом.
Алкивиад. Что ты говоришь? Существуют какие-то вещи, которые кому-то и при
каких-то обстоятельствах лучше не знать, чем знать?
Сократ. Мне так кажется. А тебе нет?
Алкивиад. Нет, клянусь Зевсом.
Сократ. Но ведь не стану же я тебя обвинять в том, что по отношению к своей
матери ты пожелал бы совершить то, что, как говорят, сделали по отношению к
своим матерям Орест, Алкмеон и некоторые другие...
Алкивиад. Во имя Зевса, не кощунствуй, Сократ!
Сократ. Следовательно, в подобных случаях неведение - самое лучшее для людей,
находящихся в подобном расположении духа и питающих подобные замыслы.
|
|