|
Философы Древней Греции - Платон - Диалоги - Страница 392 |
с Соседствующий с печенью орган был
создан и помещен налево от нее ради се блага, дабы сохранять ее неизменно
лоснящейся и чистой, служа ей наподобие губки, которая всегда лежит наготове
подло зеркала. Стоит только каким-либо загрязнениям, порождаемым недугами тела,
появиться близ печени, как их тотчас устраняет селезенка, вбирая их в свои
бескровные полости. Так и получается, что, когда она наполнена этими отбросами,
ее пучит и раздувает, но, когда тело очищено, она опадает и возвращается к
прежним размерам. Вот что мы думаем о душе, о ее смертной и божественной частях,
а равно и о том, как, в каком соседстве и по каким причинам каждая из этих
частей получила свое отдельное местожительство. Настаивать на том, что сказанное
нами - истина, мы отважились бы разве что с прямого дозволения бога; но
правдоподобие нами соблюдено, это мы можем смело сказать уже сейчас, а тем более
имея в виду наше дальнейшее рассуждение.
Так скажем же это! Переходя к следующему вопросу, мы будем держаться прежнего
нашего пути; вопрос же состоит в том, как возникли остальные части тела. Их
устройство правильнее всего объяснить путем следующего умозаключения, творившие
наш род знали заранее, какая безудержность в еде и питье будет обуревать нас;
они предвидели, что по своей жадности мы станем поглощать и того и другого
больше, чем велят умеренность и необходимость. Опасаясь поэтому, как бы не
разразился свирепый мор и еще не завершенный род смертных не исчез навсегда, они
предусмотрительно соорудили для приема излишков питья и еды ту кладовую, что
именуют нижней полостью, и наполнили ее извивами кишок, дабы пища не слишком
быстро покидала тело, принуждая его требовать новой пищи и тем склоняя к
ненасытности, и дабы род человеческий из-за чревоугодия не стал чужд философии и
Музам, явив непослушание самому божественному, что в нас есть. Что касается
костей, мышц и вообще всей подобной природы, то с ней дело обстоит вот как:
начало всего этого - рождение мозга; в нем укоренены те узы жизни, которые
связуют душу с телом, в нем лежат корни рода человеческого. Но сам мозг рожден
из другого. Дело было так: среди всех исходных треугольников бог выбрал и
обособил наиболее правильные и ровные, которые способны были в наибольшей
чистоте представлять огонь и воду, воздух и землю; затем, отделив каждое от
своего рода, он соразмерно смесил их, приготовляя с общее семя для всего
смертного рода, и устроил из этого мозг. В нем он насадил все роды душ, а
утвердив их, разъял мозг уже при самом первом рассечении на такое множество тел,
чтобы они своим числом и устройством соответствовали вышеназванным родам. Ту
долю, которой суждено было, как некоей пашне, воспринять семя божественного
начала, он сделал со всех сторон округлой и нарек эту долю головным мозгом,
предвидя, а что вместивший ее сосуд по завершении каждого живого существа станет
головой. Другая доля должна была получить оставшуюся, то есть смертную, часть
души; ее он разъял на округлые, и притом продолговатые, тела, также наименовав
их все в целом мозгом, хоть и не в прямом смысле.
|
|