|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 89 |
Остается, стало быть,
правильность мысли, ибо мысль - это еще не утверждение. Ведь и мнение - это
не поиски (dzetesis), но уже некое утверждение, а кто принимает решение -
разумно он это делает или плохо, - нечто ищет и рассчитывает. Разумность в
решениях - это разновидность правильности в решениях, поэтому сначала надо
исследовать, что такое принимание решения и к чему оно относится.
Поскольку "правильность" (orthotes) [говорят] во многих смыслах, ясно,
что правильность в решениях - это еще не вся правильность. Действительно,
невоздержный и дурной человек достигнет поставленной цели по расчету (ek toy
logismoy), а следовательно, будет человеком, который принял решение
правильно, но приобрел великое зло. Считается, однако, что разумно принять
решение - это своего рода благо, потому что такая правильность решения
означает разумность в решениях, которая умеет достигать блага. Однако благо
можно получить и при ложном умозаключении, [т. е. силлогизме), а именно:
получить, что должно сделать, но способом, каким не должно, [потому что]
ложен средний член силлогизма. Следовательно, такая правильность, в силу
которой находят то, что нужно, но все же не тем способом, каким должно, не
есть разумность в решениях. Кроме того, один находит, [что нужно], долго
обдумывая решение, а другой [решает] быстро. Значит, правильность в этом
смысле тоже не является разумностью в решениях, а является ею правильность с
точки зрения выгоды, так же как с точки зрения цели, средств и срока.
Наконец, решение может быть разумным безотносительно и относительно
определенной цели. И конечно, безотносительно разумное решение правильно для
безотносительной цели, а решение, разумное в каком-то определенном
отношении, - для относительной цели. Поскольку же принимать разумные решения
свойственно рассудительным, разумность в решениях будет правильностью с
точки зрения средств, нужных (to kata to sympheron) для достижения той или
иной цели, рассудительность относительно которых и есть истинное
представление.
11 (X). Соображение и сообразительность, в силу которых мы зовем людей
соображающими и сообразительными, не тождественны науке или мнению в целом
(ибо тогда все были бы соображающими) и не являются какой-либо одной из
частных наук, как, скажем, врачебная [наука], связанная со здоровьем, или
геометрия, связанная с величинами. Соображение ведь не относится ни к вечно
сущему, ни к неизменному, ни к чему бы то ни было, находящемуся в
становлении, но к тому, о чем можно задаться вопросом и принять решение. А
потому, будучи связано с тем же, с чем связана рассудительность, соображение
не тождественно рассудительности. Рассудительность предписывает, ведь ее
цель [указать], что следует делать и чего не следует, а соображение способно
только судить. Соображение и сообразительность (synesis kai eysynesia) [no
сути] одно и то же, так же как соображающие и сообразительные (synetoi kai
eysynetoi)
Соображение не состоит ни в обладании рассудительностью, ни в
приобретении оной, но подобно тому, как применительно к научному знанию
усваивать означает соображать, так применительно к мнению соображать
означает судить о том, в чем [сведущ] рассудительный, когда говорит об этом
другой человек, причем судить хорошо, потому что "сообразительно" (еу) и
"хорошо" (kalos) одно и то же.
|
|