|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 157 |
Далее, одну эту деятельность, пожалуй, любят во имя нее самой, ибо от
нее ничего не бывает, кроме осуществления созерцания (para to theoresai), в
то время как от деятельностей, состоящих в поступках, мы в той или иной
степени оставляем за собой что-то помимо самого поступка.
Далее, считается, что счастье заключено в досуге, ведь мы лишаемся
досуга, чтобы иметь досуг, и войну ведем, чтобы жить в мире. Поэтому для
добродетелей, обращенных на поступки, область деятельности - государственные
или военные дела, а поступки, связанные с этими делами, как считается,
лишают досуга, причем связанные с войной - особенно (никто ведь не
собирается (haireitai) ни воевать ради того, чтобы воевать, ни готовить
войну ради нее самой, ибо невероятно кровожадным покажется тот, кто станет
даже друзей делать врагами, лишь бы сражаться и убивать). И деятельность
государственного мужа тоже лишает досуга, потому что помимо самих
государственных дел он берет на себя господство (dynasteia) и почет, может
быть, даже счастье для самого себя или граждан, при том, что оно отлично от
[собственно] государственной деятельности; его-то мы и исследуем,
разумеется, как отличное [от политической деятельности].
Итак, поскольку из поступков сообразно добродетели государственные и
военные выдаются красотой и величием, но сами лишают досуга и ставят перед
собою определенные цели, а не избираются во имя них самих; и поскольку, с
другой стороны, считается, что деятельность ума как созерцательная
отличается средоточенностью (spoydei) и помимо себя самой не ставит никаких
целей, да к тому же дает присущее ей удовольствие (которое, в свою очередь,
способствует деятельности); поскольку, наконец, самодостаточность, наличие
досуга (to skholastikon) и неутомимость (насколько это возможно для
человека) и все остальное, что признают за блаженным, - все это явно имеет
место при данной деятельности, постольку она и будет полным [и совершенным]
счастьем человека, если охватывает полную продолжительность жизни, ибо при
счастье не бывает ничего неполного.
Подобная жизнь будет, пожалуй, выше той, что соответствует человеку,
ибо так он будет жить не в силу того, что он человек, а потому, что в нем
присутствует нечто божественное, и, насколько отличается эта божественная
часть от человека как составленного из разных частей, настолько отличается и
деятельность, с ней связанная, от деятельности, связанной с [любой] другой
добродетелью. И если ум в сравнении с человеком божествен, то и жизнь,
подчиненная уму, божественна в сравнении с человеческой жизнью.
Нет, не нужно [следовать] увещеваниям "человеку разуметь (phronein)
человеческое" и "смертному - смертное"; напротив, насколько возможно, надо
возвышаться до бессмертия (athanatidzein) и делать все ради жизни (pros to
dzen), соответствующей наивысшему в самом себе, право, если по объему это
малая часть, то по силе и ценности она все далеко превосходит.
|
|