|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 32 |
Во-вторых, невоздержный поступает по
влечению, но не по выбору, а воздержный, напротив, по выбору, но не по
влечению. И влечение противоположно сознательному выбору, а влечение
влечению - нет. Далее, влечение связано с удовольствием и страданием, а
сознательный выбор ни к тому, ни к другому отношения не имеет.
Еще меньше сознательный выбор походит на порыв ярости; в самом деле,
что делается в ярости, меньше всего, как кажется, сообразуется с
сознательным выбором.
Но это тем не менее и не желание, хотя представляется весьма близким
ему; дело в том, что сознательный выбор не бывает связан с невозможным, и,
если кто-нибудь скажет, что он сознательно избрал невозможное, его, должно
быть, примут за глупца. Но желание бывает {и} невозможного, например
бессмертия. Бывает и такое желание, которое никоим образом не может
осуществиться благодаря самому [данному человеку], например желание, чтобы в
состязании победил определенный актер или атлет; однако сознательному выбору
подлежат не такие вещи, а только те, что считают от себя зависящими. Далее,
если желание [направлено], скорее, на цель, то сознательный выбор имеет дело
со средствами к цели, например мы желаем быть здоровыми и мы желаем быть
счастливыми и так и говорим: ["желаю быть здоровым или счастливым"], но
выражение "мы избираем быть здоровыми или счастливыми" нескладно. В целом
выбор, похоже, обращен на то, что зависит от нас.
Наконец, мнением выбор тоже не будет. Действительно, мнение, кажется,
бывает обо всем, т. e. о вечном и невозможном, с таким же успехом, как о
зависящем от нас; и различают ложные и истинные мнения, а не порочные и
добродетельные; что же касается сознательного выбора, то он [определяется],
скорее, в этих [последних понятиях]. Поэтому, вероятно, никто вообще не
говорит, что сознательный выбор тождествен мнению и даже что он тождествен
определенному мнению; в самом деле, каковы мы [сами], зависит от того, благо
или зло мы выбираем, а не от того, какие у нас мнения. И мы сознательно
выбираем, что из таких, [т. e. благих и дурных, вещей] принять и чего
избежать, а мнения мы составляем о том, что такое благо и зло, кому это
полезно или в каком смысле, но о том, принять или избежать, едва ли
составляем мнения. Кроме того, сознательный выбор хвалят, скорее, за то, что
[выбрано] должное, т. е. за верность (orthos), мнение же [одобряют] за
истинность (alethos). Наконец, сознательно мы выбираем то, что мы прежде
всего знаем как благо, а мнение мы составляем о том, чего толком не знаем.
Делают наилучший выбор и составляют наилучшее мнение, по-видимому, не одни и
те же люди, но некоторые довольно хорошо составляют мнение, однако из-за
порочности избирают не то, что должно. Не имеет значения, возникают ли
мнения до того, как сделан выбор, или после того: мы ведь обсуждаем не это,
а тождествен ли он какому-либо мнению.
Если ничто из названного [выше] не есть сознательный выбор, то что же
он тогда такое и каков он? Итак, с одной стороны, сознательный выбор явно
произведен, с другой - не все, что произвольно, - предмет сознательного
выбора (proaireton).
|
|