|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 112 |
XIV. Если считать, что по крайней мере некоторые удовольствия весьма
заслуживают избрания, скажем нравственно прекрасные, а не телесные и не те,
к каким [имеет склонность] распущенный, то нужно внимательно рассмотреть
[вопрос] о телесных удовольствиях.
Почему, в самом деле, плохи удовольствия, которые противоположны
страданиям? Ведь злу противоположно благо. Необходимые удовольствия являются
благими в том смысле, что благо уже то, что не есть зло, или они благие до
определенного предела, ибо когда состояния, (т. е. склады], и движения
[души] таковы, что невозможен избыток в сторону лучшего, избыток
удовольствия также невозможен, а [когда состояния и движения души таковы],
что избыток возможен, избыток удовольствия тоже возможен. А возможен избыток
в телесных благах, и дурной человек является таким потому, что ищет избытка,
а не необходимых удовольствий; ведь все каким-то образом наслаждаются и
кушаньями, и вином, и любовными утехами, но не [всегда] так, как следует. А
со страданием все наоборот, ибо дурной человек избегает не чрезмерного, но
вообще страдания, ведь только для ищущего чрезмерных удовольствий страданием
будет уже отсутствие (enantia) чрезмерности.
15. Поскольку надо не только установить истину, но также и причину
заблуждения (это ведь способствует уверенности, а именно: когда хорошо
обосновано, отчего истиной кажется, что истиной не является, такое
заставляет верить истине), постольку нужно определить, почему телесные
удовольствия кажутся более достойными избрания.
Прежде всего, конечно, потому, что вытесняют страдание: и при
чрезмерных страданиях люди ищут чрезмерного удовольствия и вообще телесного
удовольствия, полагая, что оно исцеляет. [Удовольствия] оказываются
сильнодействующими [лекарствами), недаром за ними охотятся: рядом со [своей]
противоположностью (удовольствие особенно] заметно. Действительно,
удовольствие, как уже было сказано, считается [делом] не добропорядочным по
двум [причинам]: одни удовольствия представляют собою действия дурного
естества (или от рождения, как у зверей, или от привычки, как у дурных
людей), другие - это лекарства для нуждающегося (естества); между тем, иметь
[совершенное естество] лучше, чем приобретать. Эти [удовольствия-лекарства]
возникают только при обретении совершенного [состояния], а значит, они
хороши (spoydaiai) лишь привходящим образом.
Добавим, что телесных удовольствий, как сильнодействующих, ищут те, кто
не способен наслаждаться иными: эти люди, конечно, сами создают себе своего
рода жажду; но когда такие [удовольствия] безвредны, они не ставятся в вину,
а когда вредоносны - это дурно. И ведь у этих людей нет ничего иного, чем бы
они наслаждались, а для большинства отсутствие [удовольствия и страдания
равносильно] страданию: это заложено в [самом] естестве. Действительно,
живое существо постоянно напрягается, как заявляют природоведы, повторяя,
что видеть и слышать равносильно страданию, только мы, согласно их
утверждению, с этим уже свыклись.
|
|