|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 105 |
Между тем некоторые благодаря предчувствию и
предвидению и приведя себя и свой рассудок (logismos) в бодрую готовность -
подобно тому как, пощекотавши себя, не чувствуют щекотки - не поддаются ни
страсти от удовольствия, ни страсти от страдания. Опрометчивой
невоздержностью прежде всего [страдают] резкие и возбудимые (melagkholikoi):
одни второпях, другие в неистовстве не дожидаются [указаний] суждения,
потому что воображение легко увлекает их за собою.
9(VIII). Распущенный, как было сказано, не способен к раскаянию, потому
что он придерживается своего собственного выбора, но всякий невоздержный
способен к раскаянию. Поэтому в действительности дело обстоит не так, как
[показалось] при постановке вопроса, но один, [распущенный), неисцелим, а
другой, [невоздержный], исцелим. В самом деле, испорченность [нрава] похожа
на такие болезни, как, скажем, водянка или чахотка, а невоздержность - на
эпилептические припадки: первая представляет собою непрерывнодействующую, а
вторая - приступообразную подлость. Да и в целом невоздержность относится к
иному роду, нежели порочность, ибо порочность скрыта [от порочного], а
невоздержность [от невоздержного] не скрыта.
Среди самих невоздержных исступленные (ekstatikoi) лучше, чем те, кто,
обладая суждением, не придерживается его, ведь последние уступают менее
[сильной) страсти и в отличие от первых [действуют] не без предварительного
решения. Действительно, [такой] невоздержный похож на того, кто пьянеет
быстро и от малого количества вина, т. е. от меньшего, чем большинство
людей.
Итак, очевидно, что невоздержность - это не порочность (хотя в каком-то
смысле, вероятно, [все же порочность]). Действительно, первая действует
вопреки, а вторая - согласно сознательному выбору. Тем не менее сходство
есть, по крайней мере в поступках; как сказал Демодок о милетянах:
"...милетяне, право, не глупы, но поступают во всем жалким подобно глупцам",
так и невоздержные, не будучи неправосудными, поступают все же неправосудно.
Поскольку один, [а именно невоздержный], таков, что не по убеждению
ищет телесных удовольствий и чрезмерно и вопреки верному суждению, а другой,
[т. е. распущенный], - по убеждению, потому что он такой человек, которому
свойственно их искать, постольку первого легко переубедить, а второго нет.
Дело в том, что добродетель блюдет принцип, а испорченность [нрава]
уничтожает, для поступков же принцип - целевая причина, подобно тому как
предположения [являются целевыми причинами] в математике. Конечно, как в ней
[рас]суждение не обучает началам, так и в случае с поступками, зато
добродетель, от природы ли она или от привычки, [научает] составлять
правильное мнение о начале [как принципе]. Таким образом, [обладатель этой
добродетели] - благоразумный, а противоположный ему - распущенный.
Может существовать такой человек, от страсти исступленный вопреки
верному суждению, который одержим страстью настолько, чтобы не поступать
согласно верному суждению, но не настолько, чтобы быть убежденным в том, что
кое-какие удовольствия надо беззастенчиво преследовать.
|
|