|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 11 |
А потому
для счастья, как мы уже сказали, нужны, видимо, еще и такого рода
благоприятные обстоятельства (eyemeriai). Именно поэтому некоторые
отождествляют со счастьем удачу (eytykhia), в то время как другие -
добродетель.
10 (IX). В этой связи ставят вопрос, есть ли счастье результат
обучения, приучения или еще какого-то упражнения, дается ли оно как некая
божественная доля или оно случайно? Конечно, если вообще существует
какой-нибудь дар богов людям, весьма разумно допустить, что и счастье
дарится богами, тем более что это наилучшее из человеческих благ. Но данный
вопрос, вероятно, скорее принадлежит другому исследованию; тем не менее
ясно, что, даже если счастье не посылается богами, а является плодом
добродетели и своего рода усвоения знаний или упражнения, оно все-таки
относится к самым божественным вещам, ибо наградою и целью добродетели
представляется наивысшее благо и нечто божественное и блаженное.
В то же время [счастье] - это нечто общее для многих, ведь благодаря
своего рода обучению и усердию (epimeleia) оно может принадлежать всем, кто
не увечен для добродетели. А если быть счастливым так лучше, чем случайно,
то разумно признать, что так и бывают [счастливыми], коль скоро сообразному
с природой свойственно иметь состояние наипрекраснейшее из возможных, так же
как и сообразному с искусством и со всякой причиной, а особенно
{сообразному} с наилучшей. Предоставлять же случаю самое великое и
прекрасное было бы слишком опрометчиво.
Исследуемый вопрос проясняется также из нашего определения счастья, ибо
сказано, что счастье - это определенного качества деятельность души
сообразно добродетели. Что же касается прочих [благ], то одни из них даны
как необходимое [условие счастья], а другие по своей природе являются
подсобными и полезными орудиями.
Это, видимо, согласуется со сказанным вначале: мы полагали целью науки
о государстве наивысшее благо, потому что именно эта наука больше всего
уделяет внимания (epimeleian poieitai) тому, чтобы создать граждан
определенного качества, т. е. добродетельных и совершающих прекрасные
поступки (praktikoi ton kalon).
Мы, стало быть, разумно не называем счастливым ни быка, ни коня и
никакое другое животное, ведь ни одно из них не может оказаться причастным
такой деятельности. По той же причине и ребенок не является счастливым, ибо
по возрасту он еще не способен к таким поступкам (оуро praktikos), а кого из
детей так называют, тех считают блаженными, уповая на будущее. Ведь для
счастья, как мы уже сказали, нужна и полнота добродетели, и полнота жизни. А
между тем в течение жизни случается много перемен и всевозможные
превратности судьбы, и может статься, что самого процветающего человека под
старость постигнут великие несчастья, как повествуется в троянских сказаниях
о Приаме; того же, кто познал подобные превратности судьбы и кончил [столь]
злосчастно, счастливым не считает никто.
|
|