|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 22 |
Поэтому добродетели - это не
способности: нас ведь не считают ни добродетельными, ни порочными за
способности вообще что-нибудь испытывать {и нас не хвалят за это и не
осуждают}. Кроме того, способности в нас от природы, а добродетельными или
порочными от природы мы не бываем. Раньше мы уже сказали об этом. Поскольку
же добродетели - это не страсти и не способности, выходит, что это устои.
Итак, сказано, что есть добродетель по родовому понятию.
5(VI). Впрочем, нужно не только указать, что добродетель - это
[нравственные] устои, но и [указать], каковы они. Надо сказать между тем,
что всякая добродетель и доводит до совершенства то, добродетелью чего она
является, и придает совершенство выполняемому им делу. Скажем, добродетель
глаза делает доброкачественным (spoydaios) и глаз, и его дело, ибо благодаря
добродетели глаза мы хорошо видим. Точно так и добродетель коня делает
доброго (spoydaios) коня, хорошего (agathos) для бега, для верховой езды и
для противостояния врагам на войне.
Если так обстоит дело во всех случаях, то добродетель человека - это,
пожалуй, такой склад [души], при котором происходит становление
добродетельного человека и при котором он хорошо выполняет свое дело. Каково
это дело, мы, во-первых, уже сказали, а во-вторых, это станет ясным, когда
мы рассмотрим, какова природа добродетели.
Итак, во всем непрерывном и делимом можно взять части большие, меньшие
и равные, причем либо по отношению друг к другу, либо по отношению к нам; а
равенство (to ison) - это некая середина (meson ti) между избытком и
недостатком.
Я называю серединой вещи то, что равно удалено от обоих краев, причем
эта [середина] одна и для всех одинаковая. Серединою же по отношению к нам я
называю то, что не избыточно и не недостаточно, и такая середина не одна и
не одинакова для всех. Так, например, если десять много, а два мало, то
шесть принимают за середину, потому что, насколько шесть больше двух,
настолько же меньше десяти, а это и есть середина по арифметической
пропорции.
Но не следует понимать так середину по отношению к нам. Ведь если пищи
на десять мин много, а на две - мало, то наставник в гимнастических
упражнениях не станет предписывать питание на шесть мин, потому что и это
для данного человека может быть [слишком] много или [слишком] мало. Для
Милона этого мало, а для начинающего занятия - много. Так и с бегом и
борьбой. Поэтому избытка и недостатка всякий знаток избегает, ища середины и
избирая для себя [именно] ее, причем середину [не самой вещи], а [середину]
для нас. Если же всякая наука успешно совершает свое дело (to ergon) таким
вот образом, т. е. стремясь к середине и к ней ведя свои результаты (ta
erga) (откуда обычай говорить о делах, выполненных в совершенстве, "ни
убавить, ни прибавить", имея в виду, что избыток и недостаток гибельны для
совершенства, а обладание серединой благотворно, причем искусные (agathoi)
мастера, как мы утверждаем, работают с оглядкой на это [правило]), то и
добродетель, которая, так же как природа, и точнее и лучше искусства любого
[мастера], будет, пожалуй, попадать в середину.
|
|