|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 134 |
А когда человека принимают, считая его добродетельным, а он оказывается
испорченным и обнаруживает [это], то разве надо все еще питать к нему
дружбу? Это же невозможно, коль скоро не все, [что угодно], предмет приязни,
а только собственно благо. Подлое же и не является предметом дружеской
приязни, и не должно им быть, ибо не следует ни быть другом подлости
(philoponeros), ни уподобляться дурному: сказано ведь, что подобное - в
дружбе с подобным. Надо ли в таком случае расторгать дружбу немедленно, или,
может быть, не со всеми, но с неисцелимыми в своей испорченности? Однако
помощь тем, у кого есть возможность исправиться, должна иметь в виду скорее
нрав, а не состояние, в той мере, в какой нрав выше [имущества] и теснее
связан (oikeiоteron) с дружбой. Расторгая [дружбу с неисцелимо порочным,
человек] не делает, видимо, ничего странного, ведь другом он был не такому,
[а прежнему], и вот, будучи не в состоянии спасти изменившегося друга, он от
него отступается.
Если же один остается прежним, а другой становится более добрым
человеком и начинает намного отличаться от первого добродетелью, надо ли
обращаться с первым как с другом? или это невозможно? При большом
расхождении становится особенно ясно, [что это невозможно], например, в
дружбах с детства; действительно, если один по образу мыслей (tеn dianoian)
остается ребенком, а другой становится мужем в лучшем смысле слова (hoios
kratistos), то как им быть друзьями, когда им нравится не одно и то же и
радуются и страдают [они по разным поводам]? Ведь даже отношение друг к
другу у них будет не совпадать, а без этого, как мы видели, нельзя быть
друзьями, ибо без этого невозможно иметь общий образ жизни (symbioyn). Об
этом уже было сказано.
Должно ли в таком случае отношение к [другу детства] не иметь никаких
отличий, как если бы он никогда не был другом? Нет, пожалуй, следует хранить
память о былой близости, и, подобно тому как друзьям, по нашему мнению,
следует угождать больше, чем посторонним, так и бывшим друзьям ради прежней
дружбы нужно уделять какое-то [внимание] в тех случаях, когда дружба была
расторгнута не из-за чрезмерной испорченности.
4 (IV). Проявления, [или признаки], дружбы (ta philika) к окружающим,
по которым и определяются дружбы, похоже, происходят из отношения к самому
себе. В самом деле, другом полагают того, кто желает блага и делает благо,
[истинное] (tagatha) или кажущееся, ради другого, или того, кто желает во
имя самого друга, чтобы тот существовал и жил; именно это дано испытывать
матерям к детям и тем из друзей, кто рассорился. А другие признают другом
того, кто проводит с другим время и вместе с ним на одном и том же
останавливает выбор иди же делит с ним горе и радости. И это все тоже в
первую очередь бывает у матерей [в их отношении к детям]. По одному из этих
признаков и определяют дружбу. Каждый из данных признаков присутствует в
отношении доброго человека к самому себе (а у остальных - в той мере, в
какой они такими себе представляются, ведь, как уже было сказано,
добродетели и добропорядочному человеку в каждом частном случае положено
быть мерой): он ведь находится в согласии с самим собой и вся душа [его во
всех ее частях] стремится к одним и тем же вещам.
|
|