|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 44 |
Вот почему один чревоугодник, полагая, что
удовольствие он получает от осязания [пищи], молился, чтобы глотка у него
стала длиннее журавлиной.
Итак, распущенность проявляется в связи с тем чувством, которое, более
чем все другие, является общим [всем живым существам], и ее с полным правом
можно считать достойной порицания, потому что она присутствует в нас не
постольку, поскольку мы люди, а постольку, поскольку мы животные.
Наслаждаться такими чувствами, т. е. иметь к ним исключительное пристрастие,
- [значит жить] по-скотски. К тому же распущенные лишены самых благородных
удовольствий осязания, скажем от натирания маслом в гимнасиях и от горячей
бани, потому что [наслаждение] распущенному доставляет осязание не во всех
частях тела, а только в определенных.
(XI). Принято считать, что одни влечения общие для всех, другие - у
каждого свои и благоприобретенные. Так, например, влечение к пище
естественно, ибо к ней влечет всякого, кто нуждается в еде или питье, а
иногда в том и другом одновременно; и всякого, "кто молод и в расцвете сил",
как говорит Гомер, влечет "к объятьям". Но не всякого [привлекает) именно
эта [пища] и именно эта [женщина], и не всех влечет к одному и тому же. Вот
почему, [каково влечение], по всей видимости, зависит от нас самих. Впрочем,
в нем есть, конечно, и нечто естественное, потому что, [хотя] одному в
удовольствие одно, а другому - другое, иные вещи доставляют удовольствие
любому и каждому.
Однако в естественных влечениях погрешают немногие, и притом в одном
направлении - в сторону излишества. Действительно, есть все, что попало, или
пить до перепоя означает перейти естественную меру по количеству, так как
естественное влечение имеет целью (только) восполнение недостающего. И
соответствующих людей потому называют рабами брюха, что они наполняют его
сверх должного. Такими становятся люди чрезвычайно низменного [нрава], но
многие и во многих отношениях погрешают в связи с удовольствиями,
[приятными] им лично. Ведь среди тех, кого называют "любителями"
(philotoioyloi), одни наслаждаются не тем, чем следует, другие - сильнее,
чем большинство, третьи - не так, как следует, а распущенные преступают меру
во всех отношениях; действительно, они наслаждаются такими вещами, какими не
следует наслаждаться, потому что они отвратительны, а если от чего-то [из их
удовольствий] все же следует получать наслаждение, то они наслаждаются этим
больше, чем следует, и сильней большинства.
Итак, ясно, что излишество в удовольствиях - это распущенность, и она
заслуживает осуждения. За стойкость в страданиях (в отличие от случая с
мужеством) не называют благоразумным, а за ее отсутствие не называют
распущенным, но в то же время распущенным называют за то, что человек
страдает больше, чем следует, из-за того, что ему не достаются удовольствия
(даже страдание его бывает из-за удовольствия); а благоразумным называют за
то, что человек не страдает при отсутствии удовольствий, и за воздержание от
них.
|
|