|
Философы Древней Греции - Аристотель - Никомахова этика - Страница 195 |
Но
когда и один и другой желают, чтобы было именно его [начало], как [братья] в
"Финикиянках" [2Э], начинается смута, потому что не в том единомыслие, чтобы
у обеих сторон на уме было одно -- безразлично, что именно, а в том, чтобы
имели в виду также одних и тех же лиц, как бывает, например, когда и народ,
и добрые граждане думают, что начальствовать следует лучшим, ведь так вес
получают что хотят.
Единомыслие оказывается, таким образом, государственной дружбой; и мы
говорим о единомыслии именно в таком значении, ведь оно связано с вещами
нужными и затрагивающими весь образ жизни.
Такое единомыслие существует меж добрых людей, ибо они обладают
единомыслием как сами с собой, так и друг с другом, [стоя], так сказать, на
одном и том же (ведь у таких людей желания постоянны и не устремляются, как
Еврип[30], то в одну, то в другую сторону), да и желают они правосудного и
нужного и стремятся к этому сообща.
У дурных же, напротив, не может быть единомыслия, разве только самую
малость, так же как друзьями они могут быть [в очень малой степени], потому
что, когда речь идет о выгодах, их устремления своекорыстны, а когда о
трудах и общественных повинностях, они берут на себя поменьше; а желая этого
для самого себя, каждый следит за окружающими и мешает им, ибо, если не
соблюдать [долю участия], общее [дело] гибнет. Таким образом происходит у
них смута: друг друга они принуждают делать правосудное, а сами не желают.
7 (VII).
Принято считать, что благодетели больше питают дружбу к
облагодетельствованным, нежели принявшие благодеяние -- к оказавшим его, и
это, как противное смыслу, вызывает вопросы. Почти всем при этом кажется,
что одни -- должники, а другие -- заимодавцы, и, значит, подобно тому как
при займах должники желают, чтобы не было тех, кому они должны, а заимодавцы
даже внимательны к безопасности должников, -- подобно этому и оказавшие
благодеяние жсла< ют, чтобы принявшие его были [целы], так как надеются
впоследствии получить от них благодарность", но для облагодетельствованных
воздаяние не есть предмет внимания и тревоги. Эпихарм сказал бы, наверное,
что они так говорят, "глядя с подлой стороны" [31], однако па человеческую
[природу] это похоже, ибо у большинства людей короткая память и получать
благодеяния их тянет больше,, чем оказывать.
Быть может, однако, причина более естественная и не имеет ничего общего
с тем, что движет заимодавцем; действительно, [у заимодавца] нет чувства
дружеской привязанности, но [только] желание, чтобы [должник] ради получения
[с него долга] был цел и невредим; сделавшие доброе дело, напротив, питают
дружбу и любовь к тем, для кого это сделали, даже если те ни теперь не
приносят им пользы, ни в будущем не принесут. Именно так бывает и у
мастеров: в самом деле, всякий любит собственное творение (ergon) больше,
чем оно, оживши, полюбило бы его; и наверное, в первую очередь так бывает с
поэтами, потому что они обожают (hyperagapоsi) собственные сочинения, словно
своих детей.
|
|