|
Философы Древней Греции - Аристотель - Метафизика - Страница 89 |
ГЛАВА ШЕСТАЯ
А одно ли и то же отдельная вещь и суть ее бытия или они разное - это
надлежит рассмотреть, ибо это в некотором отношении полезно для исследования
сущности: ведь и отдельная вещь не представляется чем-то отличным от своей
сущности, и сутью бытия называется сущность отдельной вещи.
В тех случаях, когда нечто обозначается как привходящее, можно было бы
подумать, что отдельная вещь и суть ее бытия - это разное; например, что
"бледный человек" и "бытие бледным человеком" - это разное (ведь если это
одно и то же, то и бытие человеком, и бытие бледным человеком одно и то же,
ибо, как утверждают, одно и то же - человек и бледный человек, а значит, и
бытие бледным человеком, и бытие человеком. Или же, впрочем, нет нужды
[делать умозаключение], что суть бытия вещи, взятой вместе с ее привходящими
свойствами, тождественна [вещи, взятой самой по себе], ибо в этом случае
крайние термины оказываются теми же не в одном и том же смысле; впрочем,
пожалуй, можно было бы подумать, что крайние термины - привходящие свойства
- окажутся тождественными, например бытие бледным и бытие образованным;
однако так никто не считает).
Когда же говорится о самом по себе сущем, необходимо ли, чтобы суть его
бытия и само оно были тождественны? Например, если имеются какие-то
сущности, которые первее, нежели другие сущности и другие самобытности
(physeis) (такие сущности, по утверждению некоторых, суть идеи). Если были
бы разными само-по-себе-благо и бытие благом, само-по-себе-живое существо и
бытие живым существом, бытие сущим и само-по-себе-сущее, то имелись бы
другие сущности, самобытности и идеи помимо названных и они были бы первее
тех, если суть бытия есть сущность. Если при этом те и другие обособлены
друг от друга, то о первых не будет знания, а вторые не будут сущими (под
обособленностью я разумею здесь, что самому-по-себе- благу не присуще бытие
благом, а этому последнему - бытие благим). Ведь знание об отдельной вещи мы
имеем тогда, когда мы узнали суть ее бытия, и одинаково дело обстоит как в
отношении блага, так и в отношении всего остального, так что если бытие
благом не есть благо, то и бытие сущим не есть сущее, и бытие единым не есть
единое. И точно так же существует всякая суть бытия либо ни одна не
существует; а потому если и бытие сущим не есть сущее, то таковым не будет и
никакая другая суть бытия. Далее, то, чему не присуще бытие благом, не есть
благо. Поэтому необходимо, чтобы были тождественны благо и бытие благом,
прекрасное и бытие прекрасным, а равно все то, что обозначается не через
другое, а как существующее само по себе и первично. Ибо достаточно, если
дано такое бытие, хотя бы Эйдосов и не было, а скорее, пожалуй, в том
случае, если Эйдосы существуют (в то же время ясно также, что если идеи
таковы, как о них говорят некоторые, то субстрат не будет сущностью: ведь
идеи должны быть сущностями, но не сказываться о субстрате, иначе они
существовали бы только через причастность [им субстрата]).
|
|