|
Философы Древней Греции - Аристотель - Метафизика - Страница 31 |
Далее, если материя есть именно потому, что она невозникшая, то тем
более обоснованно, чтобы была сущность - то, чем материя всякий раз
становится: ведь если не будет ни сущности, ни материи, то вообще ничего не
будет; а так как это невозможно, то необходимо должно существовать что-то
помимо составного целого, именно образ, или форма.
Но если и принять нечто такое, то возникает затруднение: в каких
случаях принять его и в каких нет. Что это невозможно для всего, очевидно:
ведь мы не можем принять, что есть некий Дом помимо отдельных домов. И кроме
того, будет ли сущность одна у всех, например у всех людей? Это было бы
нелепо: ведь все, сущность чего одна, - одно. Так что же, таких сущностей
имеется много и они разные? Но и это лишено основания. И притом как же
материя становится каждой единичной вещью и каким образом составное целое
есть и то и другое - [материя и форма]?
Далее, относительно начал может возникнуть и такое затруднение: если
они составляют одно [только] по виду, то ни одно [начало], даже
само-по-себе-единое и само-по-себе-сущее, не будет одним по числу. И как
будет возможно познание, если не будет чего-либо единого, объемлющего все?
Но если [начала составляют] одно по числу, и каждое из начал - одно, а
не так, как у чувственно воспринимаемых вещей - у разных разные начала
(например, у тождественных по виду слогов и начала те же по виду, а по числу
они, конечно, разные),-так вот, если это не так, [как у чувственно
воспринимаемого], а начала вещей составляют одно по числу, то, кроме
элементов, ничего другого существовать не будет (ибо нет никакой разницы -
сказать ли "единое по числу" или "единичная вещь": ведь единичным мы
называем именно то, что одно по числу, а общим - то, что сказывается о
единичных вещах). Поэтому [здесь дело обстоит точно так же], как если бы
элементы звуков речи были ограничены по числу, тогда всего букв необходимо
было бы столько же, сколько этих элементов. так как не было бы двух или
больше одинаковых букв [для одного звука].
Еще один вопрос, не менее трудный, чем другие обойден ныне и прежде, а
именно: имеют ли преходящие и непреходящие вещи одни и те же начала или
разные? Если начала у тех и других одни и те же, те как это получается, что
одни вещи преходящи, а другие непреходящи, и какова причина этого?
Последователи Гесиода и все, кто писал о божественном, размышляли только о
том, что казалось им правдоподобным, а о нас не позаботились. Принимая богов
за начала и все выводя из богов, они утверждают, что смертными стали все,
кто не вкусил нектара и амброзии, явно употребляя эти слова как вполне им
самим понятные; однако их объяснение через эти причины выше нашего
понимания. Действительно, если боги ради удовольствия отведывают нектара и
амброзии, то это вовсе не значит, что нектар и амброзия - причины их бытия;
а если нектар и амброзия суть причины их бытия, то как могут быть вечными
те, кто нуждается в пище?
Впрочем, те, кто облекает свои мудрствования в форму мифов, не достойны
серьезного внимания; у тех же, кто рассуждает, прибегая к доказательствам,
надлежит путем вопросов выяснить, почему, происходя из одних и тех же начал,
одни вещи по своей природе вечны, а другие преходящи.
|
|