|
Философы Древней Греции - Аристотель - Метафизика - Страница 79 |
Из определяемых предметов и их сути одни можно сравнить с "курносым", другие
- с "вогнутым": они отличаются друг от друга тем, что "курносое" есть нечто
соединенное с материей (ведь "курносое" -это "вогнутый" нос), а вогнутость
имеется без чувственно воспринимаемой материи. Так вот, если о всех
природных вещах говорится в таком же смысле, как о курносом, например: о
носе, глазах, лице, плоти, кости, живом существе вообще, о листе, корне,
коре, растении вообще (ведь определение ни одной из них невозможно, если не
принимать во внимание движение; они всегда имеют материю), то ясно, как
нужно, когда дело идет об этих природных вещах, искать и определять их суть
и почему исследование души также отчасти относится к познанию природы, а
именно постольку, поскольку душа не существует без материи.
Что учение о природе, таким образом, есть учение умозрительное, это
очевидно из сказанного. Но и математика - умозрительная наука. А есть ли она
наука о неподвижном и существующем отдельно, это сейчас не ясно, однако
ясно, что некоторые математические науки рассматривают свои предметы как
неподвижные и как существующие отдельно. А если есть нечто вечное,
неподвижное и существующее отдельно, то его, очевидно, должна познать наука
умозрительная, однако оно должно быть предметом не учения о природе (ибо
последнее имеет дело с чем-то подвижным) и не математики, а наука, которая
первее обоих. В самом деле, учение о природе занимается предметами,
существующими самостоятельно, но не неподвижными; некоторые части математики
исследуют хотя и неподвижное, однако, пожалуй, существующее не
самостоятельно, а как относящееся к материи; первая же философия исследует
самостоятельно существующее и неподвижное. А все причины должны быть
вечными, особенно же эти, ибо они причины тех божественных предметов которые
нам являются.
Таким образом, имеются три умозрительных учения: математика, учение о
природе, учение о божественном (совершенно очевидно, что если где-то
существует божественное, то ему присуща именно такая природа), и
достойнейшее знание должно иметь своим предметом достойнейший род [сущего].
Так вот, умозрительные науки предпочтотельнее всех остальных, а учение о
божественном предпочтотельнее других умозрительных наук. В самом деле, мог
бы возникнуть вопрос, занимается ли первая философия общим или каким-нибудь
одним родом [сущего], т. е. какой-нибудь одной сущностью (physis): ведь
неодинаково обстоит дело и в математических науках: геометрия и учение о
небесных светилах занимаются каждая определенной сущностью (physis), а общая
математика простирается на все. Если нет какой-либо другой сущности (oysia),
кроме созданных природой, то первым учением было бы учение о природе. Но
если есть некоторая неподвижная сущность, то она первее и учение о ней
составляет первую философию, притом оно общее [знание] в том смысле, что оно
первое.
|
|