|
Философы Древней Греции - Аристотель - Метафизика - Страница 35 |
Но с другой стороны, если признать линии и точки сущностью в большей
мере, чем тела, а между тем мы не видим, к каким телам эти линии и точки
могли бы относиться (ведь в чувственно воспринимаемых телах они находиться
не могут), то, можно сказать, вообще не существует никакой сущности. Далее,
очевидно, что все они суть деления тела или в ширину, или в глубину, или в
длину. Кроме того, в том, что имеет объем, ни одна фигура не содержится
больше, чем другая; поэтому, если и в камне не содержится [изображение]
Гермеса, то и половина куба не содержится в кубе как нечто отграниченное, а
следовательно, не содержится в нем и плоскость, ибо если бы в нем
заключалась какая бы то ни была плоскость, то также и та, которая
отграничивает половину куба; то же можно сказать и о Ливии, я о точке, и о
единице. Поэтому если, с одной стороны, тело есть в наибольшей мере
сущность, а с другой - в большей мере, чем тело,-плоскость, линия и точка,
хотя они и не действительно сущее (me esti) и не какие-то сущности, то от
нас ускользает, что же такое сущее и какова сущность вещей.
В самом деле, помимо указанных нелепостей получаются также нелепости
относительно возникновения и уничтожения. А именно: если сущность раньше не
существовала, а теперь существует, или раньше существовала, а потом нет, то
эти перемены, надо полагать, она испытывает через возникновение и
уничтожение. Между тем точки, линии и плоскости не могут находиться в
состоянии возникновения или уничтожения, хотя они то существуют, то не
существуют. Ведь когда [два] тела приходят в соприкосновение или [одно тело]
разделяется, то в первом случае - при их соприкосновении-сразу же получается
одна граница, а во втором-при разделении-две. Таким образом, после
соединения тел [одна граница] уже не существует, а исчезла, а по их
разделении имеются те [границы], которых раньше не было (не могла же
разделиться надвое неделимая точка). Если же [границы] возникают и
уничтожаются, то они из чего-то ведь возникают. И подобным образом дело
обстоит и с "теперь" во времени. Оно также не может находиться в состоянии
возникновения и уничтожения и все же постоянно кажется иным, что показывает,
что оно не сущность. И точно так же, совершенно очевидно, обстоит дело и с
точками, и с линиями, и с плоскостями: к ним применимо то же рассуждение,
так как все они одинаково или границы, или деления.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Вообще может возникнуть недоумение: зачем это нужно помимо чувственно
воспринимаемого и промежуточного искать еще что-то другое (например, Эйдосы,
которые мы полагаем)? Если же это делается потому, что математические
предметы отличаются от окружающих нас вещей в чем-то другом, но не в том,
что среди них имеются многие принадлежащие к одному и тому же виду, то и
начала у них не будут ограничены по числу (точно так же, как начала всех
чувственно воспринимаемых букв ограничены не по числу, а [только] по виду,
разве что берут начало вот этого определенного слога или вот этого
определенного звука речи - они-то будут ограничены и по числу; подобным же
образом обстоит дело и с промежуточными предметами, ибо и здесь число
принадлежащих к одному и тому же виду беспредельно).
|
|