|
Философы Древней Греции - Аристотель - Метафизика - Страница 196 |
Мы же утверждаем, что науки о них имеются, как мы это
сказали раньше. Ясно также, что математические предметы не существуют
отдельно; если бы они существовали отдельно, то их свойства не были бы
присущи телам. Пифагорейцы, стало быть, в этом отношении не заслуживают
упрека; однако так как они из чисел делают природные тела, из неимеющего
тяжести и легкости - имеющее тяжесть и легкость, то кажется, что они говорят
о другом небе и о других телах, а не о чувственно воспринимаемых. А те, кто
признает отдельное существование числа предполагают, что числа существуют, и
притом отдельно (и точно так же геометрические величины), на том основании,
что аксиомы, мол, не приложимы к чувственно воспринимаемым вещам, хотя эти
математические положения истинны и "ласкают душу". Таким образом, ясно, что
учение, противоположное этому , должно утверждать нечто обратное, и тем, кто
так говорит , следует устранить только что указанное затруднение - почему, в
то время как числа вовсе не находятся в чувственно воспринимаемых вещах, их
свойства присущи чувственно воспринимаемым вещам.
Некоторые же , на том основании, что точка есть предел и край линии,
линия - плоскости, плоскость - тела, полагают, что необходимо должны
существовать такого рода сущности. Следует поэтому посмотреть, не слишком ли
слаб этот довод. В самом деле, края не сущности, а скорее пределы (так как
для хождения и вообще для движения имеется какой-то предел, то получается,
что и они должны быть определенным нечто и некоторой сущностью. Но это
нелепо). Не говоря уже о том, что даже если бы они были сущностями, все они
были бы сущностями данных чувственно воспринимаемых вещей (ибо приводимый
довод относился к этим вещам); так на каком основании будут они существовать
отдельно?
Кроме того, относительно всякого числа и математических предметов
человек не слишком уступчивый подделал бы выяснить то обстоятельство, что
здесь нет никакой связи между предшествующим и последующим если у числа нет
[отдельного] существования, то для тех, кто признает истинно сущими одни
лишь математические предметы, величины все же будут существовать, и если бы
не было этих последних, то все же будут существовать душа и чувственно
воспринимаемые тела; но природа, как это видно из ее явлений, не так
бессвязна, как плохая трагедия. Что же касается тех, кто признает идеи то
они, правда, избавлены от этого упрека, ибо они считают [пространственные]
величины состоящими из материи и числа (из двоицы - линии, из троицы,
пожалуй, плоскости, из четверицы или из других чисел - разницы здесь никакой
- твердые тела); но будут ли эти величины идеи, каким образом они существуют
и что они дают вещам? Ведь как и математические предметы, они ничего им не
дают. Да и нет о таких величинах ни одного математического положения, если
только не хотеть приводить математические предметы в движение или создавать
о них какие-то особые учения . Но правда, не трудно, принимая какие угодно
предположения, без умолку распространяться о них.
|
|