|
Философы Древней Греции - Аристотель - Метафизика - Страница 143 |
Так же как математик исследует отвлеченное (ведь он исследует, опуская
все чувственно воспринимаемое, например тяжесть и легкость, твердость и
противоположное им, а также тепло и холод и все остальные чувственно
воспринимаемые противоположности, и оставляет только количественное и
непрерывное, у одних - в одном измерении, у других - в двух, у третьих - в
трех, и рассматривает свойства их, поскольку они количество и непрерывное, а
не с какой-либо другой стороны, и в одних случаях он рассматривает взаимное
положение предметов и свойственное ему, в других - их соизмеримость и
несоизмеримость, в третьих - их соотношение, но тем не менее мы для всего
этого полагаем одну и ту же науку - геометрию), точно так же обстоит дело и
с исследованием сущего. Ибо исследовать то, что составляет привходящие
свойства сущего как такового и противоположности его как сущего, - это дело
не какой-либо другой науки, а только философии. Ведь на долю учения о
природе можно бы отнести исследование предметов, не поскольку они сущее, а
скорее поскольку они причастны движению. Диалектика же и софистика имеют,
правда, дело с привходящими свойствами вещей, но не поскольку они сущее, и
не занимаются самим сущим как таковым. Поэтому остается только философу
исследовать то, о чем шла речь выше, поскольку оно сущее. А так как о сущем,
при всем различии его значений, говорится в отношении чего-то единого и
общего [всем] и таким же образом говорится и о противоположностях (они
сводимы к первичным противоположностям и различиям сущего), а исследование
такого рода вещей может быть делом одной науки, то тем самым устраняется,
по-видимому, указанное в начале затруднение - я имею в виду вопрос, как
может одна наука исследовать многие и притом различные по роду вещи.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Хотя математик на свой лад и пользуется общими положениями, но начала
математики должна исследовать первая философия. В самом деле, положение
"Если от равного отнять равное, то остатки будут равны" обще для всего
количественного, а математика исследует, применяя его к определенной части
своего предмета, например: к линиям, или углам, или к числам, или к чему-то
другому количественному, однако не поскольку они сущее, а поскольку каждое
из них есть нечто непрерывное в одном, двух или трех измерениях; философия
же не рассматривает частичного, в какой мере что-то присуще ему как
привходящее, а исследует каждое такое частичное лишь по отношению к сущему
как сущему. Так же, как с математикой, обстоит дело и с учением о природе:
привходящие свойства и начала вещей учение о природе рассматривает,
поскольку эти вещи суть движущееся, а не поскольку они существующее (между
тем о первой науке мы сказали, что она имеет дело с ними [1] поскольку ее
предметы суть существующее, а не поскольку они суть нечто разное); поэтому и
учение о природе, и математику следует считать лишь частями мудрости.
|
|