|
Философы Древней Греции - Аристотель - Риторика - Страница 43 |
Не сегодня и не
вчера; она вечно живет и никто не может сказать, откуда она явилась На таком
же основании Эмпедокл запрещает умерщвлять всякое живое существо, такого
рода поступок не может казаться справедливым в глазах одних и несправедливым
в глазах других; но этот закон, обязательный для всех людей, имеет силу на
пространстве всего широкого эфира и неизмеримой земли.
То же говорит и Алкидамант в своей "Мессенской речи".
По отношению к лицам, против которых [совершаются преступления],
[преступления] определяются двояко: то, что нужно делать и что не нужно
делать, может касаться или всего общества, или одного из его членов;
сообразно с этим и поступки, согласные с справедливостью и противные ей,
могут быть двух родов: они могут касаться или одного определенного лица, или
целого общества; так человек, совершающий прелюбодеяние и наносящий побои,
поступает несправедливо по отношению к одному определенному лицу, а человек,
уклоняющийся от отбывания воинской повинности, поступает несправедливо по
отношению ко всему обществу. Подразделив таким образом все несправедливые
поступки на поступки, касающиеся общества в его целом, и поступки,
касающиеся одного или нескольких членов общества, возвратимся к вопросу, что
значит быть объектом несправедливости. Быть объектом несправедливости значит
терпеть несправедливость со стороны лица, совершающего ее произвольно, так
как мы раньше определили совершение несправедливости, как нечто
произвольное; так как объект несправедливого действия необходимо терпит
обиду, и при том терпит ее против своего желания, а понятие обиды ясно из
сказанного выше (ибо мы выше определили понятие добра и зла самого по себе),
а также и понятие произвольного (мы сказали, что произвольно все то, что
человек совершает, сознавал, что он делает).
Таким образом, все поступки необходимо относятся или ко всему обществу,
или к отдельному члену его, и совершаются человеком или при полном неведении
и против желания, или добровольно и вполне сознательно, и из этих последних
поступков одни совершаются преднамеренно, другие же под влияем аффекта.
О гневе мы будем говорить в трактате о страстях, а о том, что люди
делают преднамеренно и в каком состоянии они так поступают, об этом мы
сказали раньше.
Так как часто люди, признаваясь в совершении известного поступка, не
признают известной квалификации поступка или того, чего касается эта
квалификация, - например, человек утверждает, что он что-нибудь взял, но не
украл, или что он первый ударил, но не нанес оскорбления, что он с
кем-нибудь был в связи, но не совершал прелюбодеяния, что он совершил кражу,
но не святотатство, потому что похищенное не принадлежало Богу, что он
запахал чужое, но не общественное поле, что он находился в сношениях с
врагами, но не совершил измены, - имея в виду подобные случаи, следует также
определить, что такое кража, оскорбление, прелюбодеяние, для того чтобы быть
в состоянии выяснить истину, хотим ли мы доказать, что что-нибудь было, или
что чего-нибудь не было.
|
|