|
Философы Древней Греции - Платон - Законы - Страница 24 |
Так вот, пусть не считают при рассмотрении любого вреда, нанесенного
несправедливостью, что здесь бывает два вида несправедливых поступков:
во-первых - умышленные, во-вторых - неумышленные. Дело в том, что вред,
причиняемый невольно, встречается не реже и вредит не меньше всякого рода
добровольно причиняемого вреда. Дело, пожалуй, друзья мои, вот в чем: не
потому приходится попросту считать одно справедливым, а другое
несправедливым, что человек дал кому-нибудь что-то свое или, наоборот, отнял
у кого-нибудь что-то; нет, законодателю надо смотреть, каковы были по
отношению к справедливости намерения и образ действий человека, когда он
оказал кому-нибудь услугу или нанес какой-нибудь вред. Надо обращать
внимание на две различные стороны: на справедливость и на вред. С помощью
законов надо, насколько возможно, возместить нанесенный вред, спасая то, что
гибнет, поднимая то, что по чьей-то вине упало, и леча то, что умирает или
ранено. Коль скоро проступок искуплен возмездием, надо попытаться с помощью
законов из каждого случая раздоров и вреда сделать повод для установления
между виновником и пострадавшим дружеских отношений.
В свою очередь что касается несправедливого нанесения вреда из-за
корысти, когда кто-то, причиняя другому несправедливость, обогащается, то,
поскольку здесь зло исцелимо, его надо исцелить, считая это душевной
болезнью.
Если законодатель заметит, что человек тут неисцелим, то какое
наказание определит он ему по закону? Законодатель осознает, что для самих
этих людей лучше прекратить свое существование, расставшись с жизнью; тем
самым они принесли бы двойную пользу всем остальным людям: они послужили бы
для других примером того, что не следует поступать несправедливо, а к тому
же избавили бы государство от присутствия дурных людей. Таким образом,
законодатель вынужден назначить в наказание таким людям именно смерть, а не
что-то иное.
...В самой душе по природе есть либо какое-то состояние, либо какая-то
ее часть - яростный дух; это сварливое, неодолимое свойство внедрилось в
душу и своей неразумной силой многое переворачивает вверх дном. [...]
А удовольствие мы не отождествляем с яростным духом. Оно владычествует,
говорили мы, благодаря силе, противоположной этому духу. С помощью
убеждения, соединенного с насилием и обманом, оно осуществляет все, чего
только не пожелает. [...]
Не будет ошибкой в качестве третьей причины проступков указать на
невежество. Со стороны законодателя было бы лучше разделить это невежество
на два вида: простое невежество, которое можно считать причиной легких
проступков, и двойное, когда невежда одержим не только неведением, но и
мнимой мудростью, - точно он вполне сведущ в том, что ему вовсе неведомо.
Если сюда присоединяется сила и мощь, то это можно считать причиной
крупнейших и грубейших проступков; если же сюда присоединяется слабость, то
возникают детские и старческие заблуждения.
|
|