|
Философы Древней Греции - Платон - Законы - Страница 23 |
Бывает, что соседи причиняют друг другу много мелочного вреда, и это,
часто повторяясь, порождает тягостное чувство вражды, так что соседство
становится невыносимым и горьким. Поэтому каждый сосед должен всячески
остерегаться, чтобы не подать соседу повода к вражде как вообще, так и в
особенности при запашке чужой земли. Причинить вред вовсе не трудно - это
может всякий, а вот оказать помощь доступно не всякому.
Нельзя требовать, чтобы верховный устроитель государства установил
законы для всех мелочей - такие законы по плечу и любому законодателю.
Книга 9
Афинянин. Устанавливать законы для предотвращения подобных проступков и
наказания за них, коль скоро они совершены, в предположении, что такие люди
непременно встретятся, - вот в этом-то, повторяю, и есть что-то позорное. Мы
ведь не то что древние законодатели. ... Законы свои они давали детям богов,
героям, то есть существам также божественным. Нет, мы - люди и даем теперь
законы семени людей; поэтому мы вправе бояться, что у нас встретятся
граждане с природой неподатливой, точно рог, так что их ничем не проймешь.
Впрочем, не хотелось бы даже думать, что получивший правильное воспитание
гражданин может когда-либо остро заболеть этой болезнью, зато много попыток
подобного рода можно ожидать со стороны принадлежащих гражданам слуг,
чужеземцев и их рабов.
Дело в том, что по закону ни одно наказание не имеет в виду причинить
зло. Нет, наказание производит одно из двух действий: оно делает
наказываемого либо лучшим, либо менее испорченным.
Вообще никто никогда не должен оставаться безнаказанным за какой бы то
ни было проступок, даже если совершивший его бежал за пределы государства.
Кто стремится сделать законы рабами людей и заставляет государство
подчиняться партиям, того, раз он при этом прибегает к насилию, возбуждая
противозаконное восстание, надо считать самым отъявленным врагом государства
в целом. А кто, хотя и не имеет ничего общего ни с кем из подобных людей,
при отправлении главнейших государственных должностей не обратил внимания на
такие явления или, хотя и обратил, из трусости не встал на защиту отечества,
- такого гражданина следует числить на втором месте в смысле испорченности.
[309]
Посрамление и наказание отца не распространяются ни на кого из детей,
исключение составляют те дети, чей отец и деде, и отец деда - все подряд
были присуждены к смерти.
Эти записи должны походить на людей разумных и любвеобильных, подобных
отцу и матери. Неужели надо считать дело оконченным, если на стенах будут
начертаны законы, подобные тирану и деспоту, полные угроз?
Не надо беспокоиться, если в ходе законодательного труда мы одно уже
сумели установить, другое же пока только подвергаем рассмотрению. Ведь мы
еще не законодатели; мы только ими становимся и, возможно, скоро станем.
Вспомним, что раньше мы прекрасно сказали: относительно справедливости
у нас царит полнейшая сумятица и неразбериха.
|
|