|
Философы Древней Греции - Платон - Пир - Страница 27 |
Таким образом, Мойра и
Илифия всякого рождения - это Красота. Поэтому, приблизившись к прекрасному,
беременное существо проникается радостью и весельем, родит и производит на
свет, а приблизившись к безобразному, мрачнеет, огорчается, съеживается,
отворачивается, замыкается и, вместо того чтобы родить, тяготится
задержанным в утробе плодом. Вот почему беременные и те, кто уже на сносях,
так жаждут прекрасного - оно избавляет их от великих родильных мук. Но
любовь, - заключила она, - вовсе не есть стремление к прекрасному, как то
тебе, Сократ, кажется.
- А что же она такое?
- Стремление родить и произвести на свет в прекрасном.
- Может быть, - сказал я.
- Несомненно, - сказала она. - А почему именно родить? Да потому, что
рождение - это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному
существу. Но если любовь, как мы согласились, есть стремление к вечному
обладанию благом, то наряду с благом нельзя не желать и бессмертия. А
значит, любовь - это стремление и к бессмертию.
Всему этому она учила меня всякий раз, когда беседовала со мной о
любви. А однажды она спросила меня:
- В чем, по-твоему, Сократ, причина этой любви и этого вожделения? Не
замечал ли ты, в сколь необыкновенном состоянии бывают все животные, и
наземные и пернатые, когда они охвачены страстью деторождения? Они пребывают
в любовной горячке сначала во время спаривания, а потом - когда кормят
детенышей, ради которых они готовы и бороться с самыми сильными, как бы ни
были слабы сами, и умереть, и голодать, только чтобы их выкормить, и вообще
сносить все, что угодно. О людях еще можно подумать, - продолжала она, - что
они делают это по велению разума, но в чем причина таких любовных порывов у
животных, ты можешь сказать?
И я снова сказал, что не знаю.
- И ты рассчитываешь стать знатоком любви, - спросила она, - не поняв
этого?
- Но ведь я же, как я только что сказал, потому и хожу к тебе, Диотима,
что мне нужен учитель. Назови же мне причину и этого и всего другого,
относящегося к любви!
- Так вот, - сказала она, - если ты убедился, что любовь по природе
своей - это стремление к тому, о чем мы не раз уже говорили, то и тут тебе
нечему удивляться. Ведь у животных, так же как и у людей, смертная природа
стремится стать по возможности бессмертной и вечной. А достичь этого она
может только одним путем - порождением, оставляя всякий раз новое вместо
старого; ведь даже за то время, покуда о любом живом существе говорят, что
оно живет и остается самим собой - человек, например, от младенчества до
старости считается одним и тем же лицом, - оно никогда не бывает одним и тем
же, хоть и числится прежним, а всегда обновляется, что-то непременно теряя,
будь то волосы, плоть, кости, кровь или вообще все телесное, да и не только
телесное, но и то, что принадлежит душе: ни у кого не остаются без перемен
ни его привычки и нрав, ни мнения, ни желания, ни радости, ни горести, ни
страхи, всегда что-то появляется, а что-то утрачивается.
|
|