|
Философы Древней Греции - Платон - Государство - Страница 43 |
и к столам: они пасутся, обжираясь и
совокупляясь, и из-за жадности ко всему этому лягают друг друга, бодаясь
железными рогами, забивая друг друга насмерть копытами, - все из-за
ненасытности, так как они не заполняют ничем действительным ни своего
действительного начала, ни своей утробы.
- Великолепно, - сказал Главкон, - словно прорицатель, изображаешь ты,
Сократ, жизнь большинства.
Разве не вызывается нечто подобное и яростным началом нашей души?
Человек творит то же самое либо из зависти - вследствие честолюбия, либо
прибегает к насилию из-за соперничества, либо впадает в гнев из-за своего
тяжелого нрава, когда бессмысленно и неразумно преследует лишь одно:
насытиться почестями, победой, яростью. ...
Отважимся ли мы сказать, что даже там, где господствуют вожделения,
направленные на корыстолюбие и соперничество, если они сопутствуют познанию
и разуму и вместе с ним преследуют удовольствия, проверяемые разумным
началом, они все же разрешаются в самых подлинных удовольствиях, поскольку
подлинные удовольствия доступны людям, добивающимся истины? ...
Стало быть, если вся душа в целом следует за своим философским началом
и не раздираема противоречиями, то для каждой ее части возможно не только
делать все остальное по справедливости, но и находить в этом свои особые
удовольствия, самые лучшие и по мере сил самые истинные.
А всего дальше отходит от разума то, что отклоняется от закона и
порядка.
Тиран, избегая закона и разума, перешел в запредельную область ложных
удовольствий. Там он и живет, и телохранителями ему служат какие-то рабские
удовольствия.
Тогда говорилось, что человеку, полностью несправедливому, выгодно быть
несправедливым при условии, что его считают справедливым.
...Принесет ли кому-нибудь пользу обладание золотом, полученным
несправедливым путем? Ведь при этом происходит примерно вот что: золото он
возьмет, но одновременно с этим поработит наилучшую свою часть самой
скверной. Или если за золото человек отдаст сына или дочь в рабство, да еще
людям злым и диким, этим он ничего не выгадает, даже если получит за это
очень много. Коль скоро он безжалостно порабощает самую божественную свою
часть, подчиняя ее самой безбожной и гнусной, разве это не жалкий человек и
разве полученная им мзда не ведет его к еще более ужасной гибели, чем
Эрифилу, обретшую ожерелье ценой души своего мужа? ...
А как, по-твоему, не потому ли с давних пор осуждали невоздержанность,
что она сверх всякой меры дает волю в невоздержанном человеке той страшной,
огромной и многообразной твари?
Почему, как ты думаешь, ставятся человеку в упрек занятия ремеслами и
ручным трудом? Не потому ли, что, когда у человека лучшая его часть
ослаблена, так что ему не под силу справиться с теми тварями, которые
находятся у него внутри, он способен лишь угождать им? Как их ублажать - вот
единственное, в чем он знает толк. ...
|
|