|
Философы Древней Греции - Платон - Государство - Страница 12 |
Оба эти начала, воспитанные таким образом, обученные и понявшие свое
назначение, будут управлять началом вожделеющим, а оно заставляет большую
часть души каждого человека и по своей природе жаждет богатства.
И мужественным, думаю я, мы назовем каждого отдельного человека именно
в той мере, в какой его яростный дух и в горе, и в удовольствиях соблюдает
указания рассудка насчет того, что опасно, а что неопасно.
А мудрым - в той малой мере, которая в каждом главенствует и дает эти
указания, ибо она-то и обладает знанием того, что пригодно и каждому
отдельному началу, и всей совокупности этих трех начал.
Поистине справедливость была у нас чем-то в таком роде, но не в смысле
внешних человеческих проявлений, а в смысле подлинно внутреннего воздействия
на самого себя и на свои способности. Такой человек не позволит ни одному из
имеющихся в его душе начал выполнять чужие задачи или досаждать друг другу
взаимным вмешательством: он правильно отводит каждому из этих начал
действительно то, что им свойственно; он владеет собой, приводит себя в
порядок и становится сам себе другом; он прилаживает друг к другу три начала
своей души, совсем как три основных тона созвучия - высокий, низкий и
средний, да и промежуточные тоны, если они там случаются; все это он связует
вместе и так из множественности достигает собственного единства,
рассудительности и слаженности. Таков он и в своих действиях, касаются ли
они приобретения имущества, ухода за своим телом, государственных дел или же
частных соглашений. Во всем этом он считает и называет справедливой и
прекрасной ту деятельность, которая способствует сохранению указанного
состояния, а мудростью - умение руководить такой деятельностью.
Несправедливой деятельностью он считает ту, что нарушает все это, а
невежеством - мнения, ею руководящие. -
Она должна заключаться, не правда ли, в каком-то раздоре указанных трех
начал, в беспокойстве, во вмешательстве в чужие дела, в восстании какой-то
части души против всей души в целом с целью господствовать в ней... Вот что,
я думаю, мы будем утверждать о несправедливости: она смятение и блуждание
разных частей души, их разнузданность и трусость и вдобавок еще невежество -
словом, всяческое зло. ...
Справедливость и несправедливость ни чем не отличаются от здоровых и
болезнетворных начал, только те находятся в теле, а эти - в душе.
Стало быть, добродетель - это, по-видимому, некое здоровье, красота,
благоденствие души, а порочность - болезнь, безобразие и слабость.
Книга пятая
Это показало, что пустой человек тот, кто считает смешным не дурное, а
что-либо иное; и когда он пытается что-либо осмеять, он усматривает
проявление смешного не в глупости и пороке, а в чем-то другом, а когда он
усердствует в стремлении к прекрасному, он опять-таки ставит себе целью не
благо, а что-то иное.
Так духовно праздные люди тешат сами себя тешат во время одиноких
прогулок: они еще не нашли, каким образом осуществится то, чего они
вожделеют, но, минуя это, чтобы не мучить себя раздумьями о возможности и
невозможности, полагают, будто уже налицо то, чего они хотят: и вот они уже
распоряжаются дальнейшим, с радостью перебирают, что они будут делать, когда
это свершится; и их без того праздная душа становится еще более праздной.
|
|